— Знаешь, почему я так рано сбежала после секса? Потому что с парнем своим мне больше нравилось. Он нормально занимается сексом, без заскоков, без дурацких игрушек. Страстно и чувственно.
У Ирия дернулся кадык, подбородок резко очертился. В глазах буйство сокрушительной ярости. Ха, поверил.
— Тебе конец. — Он метнулся влево, я — на шаг вправо. У кресла, что выступило буфером между нами, наверняка трусились ножки. Ибо часть моей дрожи уходила в обивку, которую я не отпускала.
— Не превышайте полномочий при задержании, мистер Нордли, — процедила я.
— Не оказывайте сопротивления, мисс Гилмур.
— Черта с два!
Я сильнее подалась вправо, отпуская спинку кресла — Ирий кинулся слева наперерез, перехватил мой взгляд, прикованный к смартфону, и усмехнулся.
— Не упрямься, Беатриса. — В его устах мое имя звучало сказочно-ласково на фоне жесткого приказа. — И ты не пострадаешь. — Он взял смартфон со столика и положил себе в карман.
Вся моя решимость хлопнулась на пол без чувств. Ничего, буду драться. Я отступила к окну, тяжело дыша. На подоконнике стояло такое же искусственное деревце, что и на кухне. Я схватила его и швырнула в Ирия — он повернулся боком, уклоняясь с линии полета, но вазон все равно задел плечо.
Секунда у меня есть. Я помчалась к двери. Четыре шага — и сильные руки обхватили сзади за талию. По инерции Ирий толкнул меня на кровать. Матрац дерзко шибанул по лицу и груди, тяжелое мужское тело прижало со спины, руки притиснули живот к позвоночнику, ноги свисали. Воздух вылетел из легких.
— Попалась? — игривый шепот коснулся уха. — Раз ты говоришь, что я как-то неправильно трахнул тебя в прошлый раз, то скажи: как ты хочешь меня? Страстно и чувственно, без игрушек, что еще?
Я быстро-быстро заморгала, будто пытаясь очнуться и вникнуть.
— В смысле? Пошли в участок! — Я заворочалась. Голова кружилась от нехватки кислорода.
— Сначала потрахаемся. Представь, это ведь, возможно, твой последний секс перед годами одиночества в камере.
— Акула!
Ирий вытащил руки из-под меня и поднялся. Я прикрыла глаза, грудной клетке ничего не мешало наполняться воздухом — какое наслаждение!
— Ты в порядке? Где-то болит?
Если судить по тону голоса, то беспокойство искреннее. Я перекатилась на спину и свесила ноги с кровати. Ирий голодным взглядом смотрел туда, где задралась футболка и оголилась полоска живота. Нечаянно. Я села, опуская край ткани.
— Физически в порядке, морально — в беспорядке.
— Ты в записке писала, что хочешь, чтобы мне было больно так же, как и тебе. Хочешь обмениваться болью? — Он присел передо мной на корточки, положил руки на мои колени и развел их в стороны. — Купим розги или будем обмениваться чем-нибудь более приятным?
Его внимательный взгляд пронзил мою плоть, добрался до души и перебирал ее по перышкам.
— Ты наручники зачем принес?
— Чтобы напугать тебя, моя маленькая бесовка.
— Не твоя, не маленькая и не бесовка. — Я попыталась соединить колени, но Ирий крепко держал, лишь мышцы на его руках напряглись. — Что из твоих слов правда?
— Остановись, пока не стало поздно. Тебя сейчас усердно ищут, но ты не криминальная преступница и, если будешь хорошо скрываться, в конце концов успокоятся, забудут, истечет срок давности дел.
— Надо же. Участком больше угрожать не будешь?
— Я не работаю детективом… уже некоторое время.
— Тебя уволили из-за той статьи?
Ирий молча воззрился на меня исподлобья. Дело дрянь.
— Прости, — пробормотала я, потупившись, и закачала ногой. — И за квартиру прости, ладно?
— Зато мне теперь не нужно разрываться между служебным долгом и тобой.
— Разрываться? Значит, я тебе по-настоящему нравлюсь?
— Но это не значит, что я в восторге от твоего способа заработка.
Я закатила глаза. По потолку расползлась паутина трещинок. Ирий продолжил:
— Ты ведь потрясающе рисуешь. Почему не продаешь картины?
— Потому что нет никакой гарантии, что их будет кто-то покупать.
— Конечно, если они пылятся в кладовке. Что если я предложу заняться их продажей?
— Что? — Я обескуражено уставилась на него, фыркая. — Нет, спасибо, мне не нужна помощь. Сама справлюсь.
— А кто тебе предлагал помощь? Я потребую минимум тридцать процентов за работу. Продюсерская компания «Бури» занимается продвижением не только музыкантов, но и актеров, художников. Я поговорю с продюсером и буду брать деньги за посредничество. Как тебе идея?
— Я подумаю, — сказала я, лишь бы прекратились уговоры. Здорово продавать свои картины, но на них не заработать полмиллиарда. Людям интереснее покупать грязное белье звезд. И с Келланом я договорилась. Мы вместе, пока достигнутая мечта не разлучит нас. Вряд ли мы полетим на одну планету.