Когда Дон Стаун — аскиец по происхождению — попал в его команду, Киаран сразу же поинтересовался у него, к какому вероисповеданию тот принадлежит. Дону это польстило, и Киаран заработал очки уважения. Когда в команду попал третиец Шори, Киаран тут же показал ему, где он может раскуривать традиционную третийскую трубку с табаком и тем, что уставом курить вообще запрещалось. Вспыльчивый Шори сразу же проникся к Киарану толикой уважения, что снова принесло очки.
Тяжелее было с Жасмин. Киаран знал, что она родилась на Ревиде — одной из дальних колоний Луиты — но к какому народу причисляла себя, понять не мог. Потом он заметил, что Жасмин перед участием в масштабных сражениях никогда ничего не ест, точно так же, как и Шори, из чего напросился вывод о том, что она воспитывалась в традициях третийцев, считавших, что благословение Инага на полный желудок получить нельзя. Киаран начал ставить ее в наряды вместе с Шори, и они с этим третийцем действительно очень быстро нашли общий язык. И разделили не только традиционную третийскую трубку, но и постель.
Легче всего получилось найти подход к Вильяму. И хотя Вильям и Око были типичными луитанцам, для которых традиции других народов Альянса не представляли никакого интереса, но Вильям, в отличие от Око, всегда с пониманием относился к желанию Дона иногда помолиться прямо посреди боя, к припадкам гнева Шори, который решительно все мысли высказывал вслух, и даже к любвеобильности Жасмин, которая в дни «традиционных третийских возлежаний» могла позволить себе соблазнить Шори прямо в спортзале.
По этой причине Око позже всех «влилась» в коллектив и то, только после того, как аскийцу Дону удалось найти подход к надменной луитанке и украсить ее служебные будни чем-то более интересным, чем постоянные военные действия.
В итоге знания, которые Киаран обрел благодаря настойчивости шаена Ал-Тэгу, действительно пригодились ему и в службе, и в жизни вообще. Сейчас же Киарану требовались не знания, а совет, возможно, даже подсказки, которыми Ал-Тэгу мог поделиться.
Киаран набрал позывные в сети и очень надеялся, что шаен сможет ему ответить. Киарану повезло: Ал-Тэгу принял вызов и даже не показался Киарану удивленным звонком от ученика.
— Шаен Ал-Тэгу, — Киаран сложил пальцы домиком и поклонился голограмме наставника, отдавая дань уважения эфонцу, который многому его научил и никому об этом не рассказал.
— Мне уже сообщили, — уважаемый Ал-Тэгу ответил кивком головы и сразу же одарил Киарана вопросительным взглядом раскосых белых глаз. — Ты в высшую лигу попасть хочешь или это действительно нечто роковое, от чего дженерийские корни взыграли?
Киаран поморщился.
— Все вместе? — состарившееся лицо Ал-Тэгу изменилось под влиянием удивления.
— О чем вы говорите?
— Киаран, ври себе. Мне не нужно, — наставник скривился, как будто съел что-то мерзкое, и потянулся за папироской.
Раскурил ее и растворился в клубах дыма. Киарану даже показалось, что он унюхал запах жженой травы и химии, которую, вопреки уставу, старик употреблял ежедневно и не только в лечебных целях.
— Мне нужен совет, уважаемый шаен, — Киаран снова поклонился.
— Как лучше наставить на путь истинный заблудшую дочь Сюзанны Мэль, я тебе не подскажу, — наставник помахал рукой перед лицом, разгоняя едкий дым, от которого у него заслезились глаза. — Но давать волю бурным эмоциям под видеокамерами не рекомендую: записи могут попасть в личную коллекцию неких высокопоставленных лиц, обладающих тягой к подглядыванию.
Киаран откашлялся:
— Существует такая вероятность? — сипло спросил он.
— Мальчик мой, я бы сказал, что это достоверный прогноз, — Ал-Тэгу затянулся и задержал дыхание.
Он прищурил белые аскийские глаза и мотнул головой, чтобы убрать прядь длинных седых волос, оказавшуюся на темной щеке, покрытой трехдневной щетиной.
— Прогноз шаен Дасси сделал? — уточнил Киаран.
Ал-Тэгу выдохнул дым и закашлялся.
— Не его уровень! — махнул морщинистой рукой наставник. — Мне позвонил сам шаен Эйзор. Личный трансгрессир Императора очень интересовался тобой и твоими успехами в учебе. Я сказал ему правду: ты посредственность, каких еще поискать.