Уильям Шекспир
Буря
(пер. Осия Сорока)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Алонзо, король Неаполитанский
Себастьян, брат его
Просперо, законный герцог Миланский
Антонио, брат его, захвативший миланский престол
Фердинанд, сын короля Неаполитанского
Гонзало, старый честный советник
Адриан и Франсиско, придворные
Калибан, дикий и уродливый раб
Тринкуло, шут
Стефано, виночерпий, пьяница
Капитан корабля
Боцман
Матросы
Миранда, дочь Просперо
Ариэль, дух воздуха
Ирида |
Церера |
Юнона } роли, исполняемые духами
Наяды |
Жнецы |
Другие духи, подвластные Просперо
Место действия: необитаемый остров.
АКТ I
Сцена I
Корабль в море у острова.
Буря с раскатами грома и молниями.
Входят капитан корабля и боцман.
Боцман!
Здесь я. Что велишь, капитан?
Взбодри матросов, боцман. Проворней действуйте, не то расшибет нас о скалы. Дружней, дружней! (Уходит.)
Появляются матросы.
Эгей, молодцы! Веселей, веселей, мальчики! Шевелись! Навались! Убрать марсель! Слушать свисток капитана! Дуй, лопайся, штормяга, — ты нам нипочем, пока к утесам не прижаты!
Входят Алонзо, Себастьян, Антонио, Фердинанд, Гонзало и другие.
Поусердствуй, добрый боцман. Где капитан? По-мужски приналягте, ребята.
Просьба к вам — не суйтесь на палубу.
Где капитан, скажи.
Не слышите, что ли, свисток его? Вы нам мешаете. Сидите внизу по каютам; здесь вы только буре пособляете.
Успокойся, друг.
Пусть раньше волны успокоятся. Что им, ревунам-буянам, имя короля! Вон с палубы, сказал. В каюты! И цыц! Не мешай!
Однако не забывай, друг, кого везешь, чьи дорогие жизни принял на борт.
А будто мне своя дорога меньше ваших! Ты советник — так присоветуй шторму, чтоб утих, мы тогда к снастям и не притронемся. Давай утихомирь стихии своею властью. А не можешь, так благодари бога, что дожил до седин, и готовься у себя в каюте к беде — может, уже неминучей. — Веселей, мальчики!
— Вон с палубы, вам сказано. (Уходит.)
Этот боцман — мое утешенье. Он отъявленный висельник; а кому висеть, тот не потонет. Стой твердо на том, о благая судьба! Сделай веревку, на которой его вздернут, якорным канатом нашего спасения, а то на канаты корабельные теперь слаба надежда. Если же не суждено ему висеть, то плохо наше дело.
Все уходят. Входит боцман.
Спускай стеньгу! Живей! Ниже, ниже! Клади в дрейф под гротом!
Слышен крик внизу.
Поколели б вы с вашими криками! Вопят громче бури, громче наших свистков и команд!
Возвращаются Себастьян, Антонио и Гонзало.
Опять? Чего вам тут надо? Хотите, чтоб мы бросили работу и ко дну пошли?
Потонуть желаете?
Поганая язва тебе в глотку, окаянный горлодер ты бессердечный!
Работайте сами тогда.
Подохни, пес! Подохни, наглый ублюдок! Мы и то меньше твоего утонуть боимся.
Да не потонет он, ручаюсь, — пусть даже судно будет не прочнее скорлупы ореховой и с течью, как у потаскухи.
Круче к ветру клади! Под гротом и фоком! Отворачивай в море! От берега держи, от берега!
Вбегают вымокшие матросы,
Пропало все! Молитесь! Погибаем! (Уходят.)
Что? Не хлебнув и бренди, захлебнемся?