— Давайте дождёмся. Там видно будет.
Дождались. Видно стало. От корабля, на котором читалось уже название «Леопард», отчалила большая восьмивёсельная шлюпка под британским флагом на банке.
Ещё через пятнадцать минут офицер с колёсного 18-пушечного фрегата 1-го класса «Леопард», остановившегося в двух кабельтовых от «Дианы» поднялся по штормтрапу на палубу.
— Господа, капитан фрегата Гиффард дал мне приказ передать вам, чтобы вы шли за нами в порт Сент-Джонс для проверки грузов и документов.
— На каком основании? — Сашка пока молчал, разговаривал с мичманом Тебеньков.
— У нас есть подозрение, что вы перевозите рабов.
— Ты, дурак, флаг видел? — не выдержал Виктор Германович.
— Что вы сказали, сэр? — Ну Сашка забыл, что с англичанином надо на английском разговаривать, у них самый просвещённый человек полтора языка знает. Некоторые в университете латынь немного изучали.
— Пошёл, говорю, в жопу, дурак. Это военный корабль Российской империи и мы точно ваших рабов не перевозим, — а ведь на самом деле всё было наоборот. На корабле находилось чуть не полторы сотни рабов. Сашка же купил двадцать пять семей крепостных на вывоз. Вот и везут, прямо в Форт-рос везут. Правда ещё чуть не довёз. Может этот рыжий пацанчик про них говорит?
— Вы забываетесь. Мы вынуждены будем применить силу, — завизжал на него мичман.
Это ведь даже не офицерское звание, общаясь на «Аретузе» с английскими моряками Сашка прикольную вещь про младших «офицеров» у них на флоте узнал. Мичманы и старшины, имели общее название Non-Commissionned officers, что дословно означает «беспатентные офицеры». И вот такого беспатентного прислали адмиралу ультиматумы ставить.
— Бамба.
— Слушаю, Александр Сергеевич.
— Этого молодца избить и выкинуть за борт. Бить так, чтобы видно было с того корабля у фальшборта, выкинуть недалеко от шлюпки, а то у них из моряков ни один плавать не умеет. Дикари. Утонет ещё.
— Что вы себе позволяете! Это недопустимо! — прорычал на него Тебеньков, когда два калмыка подхватили беспатентного под локти и потащили к борту.
— Это вы что себе позволяете, капитан, при вас оскорбляют Государя императора, а вы ничего не говорите этому придурку. Захват военного корабля — это казус белли. Мы обязаны утопить этот корабль. Миром чувствую не разойдёмся. Свистайте всех на верх и заряжайте орудия бомбами. Это прямой приказ, не выполните прикажу арестовать, а потом расстреляю за трусость и предательство. Бамба, чего возитесь, выкидывайте и тащите утятницы наши. Те, что дробью стреляют. Михаил Дмитриевич мы можем подойти ещё на полкабельтова к нему.
— Я… Мы…
— Можем подойти?!! — Сашка впервые голос напряг, до этого старался спокойно говорить, а то от волнения провалится в черноту, вот будет фокус.
— Свистать всех наверх. Поднять бом-кливер и кливер. Зарядить орудия. Офицерам занять места по боевому расчёту, — вот, может же, Тебенькова словно подменили из домашнего дедушки стал морским волком.
Глава 6
Событие четырнадцатое
О рабы Аллаха, Всевышний говорит: «Смертельная агония явится с истиной. Вот то, чего ты избегал!»
(сура «Къаф», аят 19).
Был у Виктора Германовича Коха начальник одно время в питомнике — страстный охотник Иван Палыч. И была у него дурная привычка хвастаться после охоты своими трофеями. И один такой разговор на совместном корпоративе Кох запомнил. Хвастается, значит, Палыч, что зайца дробью убил с двух сотен метров, а сидящий рядом муж бухгалтерши и говорит, что не может того быть, дробь дальше пятидесяти метров не полетит. Кох, до этого слушавший невнимательно, напрягся и стал следить за спором. Обвинить охотника в преувеличении можно, а вот обвинить их Палыча во лжи — это рискованное предприятие. Генеральный имел характер вспыльчивый и, как и все холерики, прямо ни с того ни с сего мог наорать на человека, а тут какой-то чужой индивид и вралём его назвал.
— А ты что тоже охотник? — недобро подёргал галстук туда-сюда Палыч.
— Я только по уткам, но точно знаю, что стрелять на расстояние дальше пятидесяти метров бессмысленно, — не понимая, что погружается в опасную трясину, продолжал гнуть свое муж напрягшейся и очевидно пинающей его под столом бухгалтерши Антонины Васильевны.
И вдруг директор расхохотался и рукой махнул на недоверчивого.
— Темнота, лета не видел, — фыркнул он и став серьёзным сказал, — Есть дедовский способ, как заставить дробь лететь гораздо дальше. Ладно, расскажу, мало ли, вдруг и тебе, уточник, пригодится.