Погода на юге острова Хоккайдо вполне себе позволяла выращивать здесь любые культуру из тех, что Сашка сажал в Туле. В декабре, январе и феврале температура колебалась от нуля до минус семи градусов. В марте температуры становились положительными и держались такими до самого конца ноября. Средняя температура летом пятнадцать — двадцать пять градусов, и обильные дожди давали возможность и рожь сеять, и пшеницу, и картофель. Даже царицу полей на небольшом поле попробовали посадить. Чего уж, если и не вызреет, то на силос сгодится.
Земля так себе, почва песчаная в основном, но довольно тонкого слоя плодородного хватало, чтобы все эти культуры посеять.
Вместе с рабами в Корее все три раза закупали и домашних животных. Теперь у крестьян более двух сотен коров и пару десятков быков на племя. Есть и сотня лошадей.
Часть моряков вынужденных захотела после окончания войны здесь обосноваться, и Сашка для этих людей сразу стал строить посёлок недалеко от буддийского монастыря и купил им в Корее девушек. Обозвал народ казаками. А там и ирландцы, и калмыки, и русские, и айны, и немцы. Осталось только определиться — это Российская империя или Великое ханство Джунгария. Если Джунгария, то почему бы ему, как главному в этом ханстве не обозвать поселенцев казаками. Если же Россия, то император должен удовлетворить его просьбу о создании нового войска Тихоокеанское казачество.
Заодно всех айнов ещё казаками обозвать. Дань или налог он на них пока так никакой и не наложил. За табак зерно и железные изделия местные аборигены приносили шкурки и всё это, плюс полученное в Форте-Росс, и конфискованное у китобоев, Сашка отвёз первым весенним рейсом в Корею. Оказалось, что шкурки вполне себе выгодная продукция. На эти деньги и купили коров с лошадьми и рабов. Так ещё и на уголь осталось.
Всего теперь на Хоккайдо живёт сто двадцать семей чисто корейских и тридцать семь семей смешанных. «Восток» через пролив Невельского обошёл Сахалин с той стороны и нашёл в устье Амура строящийся русский форт, будущий Николаевск-на-Амуре. Самого губернатора там не было и начальнику над фортом Римский-Корсаков оставил письмо для Николая Николаевича Муравьёва с просьбой поделиться казаками, хотя бы десяток другой человек выделить, взамен обещая пленных американцев, пойманных за браконьерство в качестве бесплатной рабочей силы. Пока ответа нет.
Вторую волну японского десанта пять фрегатов потопили за десять минут. И опять Сашка не послал корабли уничтожать поселения на севере Хонсю, надеялся, что должны в конце-то концов успокоиться соседи. Не тех он японцев знал, в июне снова организовали сыны страны Восходящего солнца десант из лодок, барж и трёх джонок. Курсирующий у выхода из Аомори «Восток» вовремя неприятеля заметил и дал знать. Все пароходы собрались и опять перетопили москитный флот, а потом затащили в залив фрегаты и те уничтожили шесть посёлков на берегу и сам городок Аомори с отстроенными верфями.
И снова не успокоились японцы, на это раз зашла флотилия джонок с запада, со стороны Японского моря. Этих заметила возвращающаяся из Пусана «Мария» и одна с ними справилась. Ходил туда шлюп за углём, почти ежемесячное занятие, так как пароходы без дела не сидели, они время от времени прогуливались вдоль Курильских островов и ловили американских китобоев. За год их попалось тринадцать. При этом тех, кто заходил в Охотское море просто отгоняли выстрелами, и не предупреждающими, а на поражение. И тренировка для канониров и так как несколько попаданий было, то наука янки, что договор между Россией и США о том, что здесь промысел вести нельзя, нужно соблюдать. А вот тринадцать кораблей попались уже на выходе с грузом. Полностью затаренные спермацетом и ворванью. Все эти корабли притащили в бухту Хакодате и разгрузили. Китобоев отправили строить новый замок и укрепления вокруг него, а груз частично продали в Корее, частично себе оставили для освещения и отопления. Корабли сейчас ремонтируются. Что с ними делать Сашка пока не решил. Получаются лишними, разве Муравьёву предложить. Но это уже после окончания войны, а то этот деятельный товарищ изменит ход истории, выкинув финт с захватом Цусимы на несколько лет раньше, и адмирал Прайс не приведёт свою эскадру к Петропавловску.