— Я не…
Начал он, но так и не закончил. Солдат, воин, убийца? Кто-то повалил предводителя на землю. Он попытался вывернуться из захвата, но сумел лишь перевернуться на спину.
— Сдохни! В исступлении орал окровавленный мужчина. Он держал в руках клинок и пытался проткнуть им горло Аргона, а тот изо всех сил стискивал вражеские руки. Ну же, подохни, давай, подохни!
Сердце незнакомца пронзил чей-то меч. Безумец свалился на землю. Аргон рассеяно поднял голову, выпрямился и внезапно увидел перед собой Томми.
Томми улыбался.
Такая вот совершенно дикая и странная вещь произошла на глазах у сильфа. Вокруг умирали люди, лилась кровь, взрывалась земля, а мальчишка в повязке счастливо кривил губы. Он протянул Аргону руку и уверенно воскликнул:
— Я же говорил, что я понадоблюсь.
Предводитель схватился за его теплую ладонь, но в следующее мгновение, откуда ни возьмись, появилась черная стрела, она появилась в шее Томми, появилась ровно в центре, в яремной впадине, и счастливый огонек потух. Томми упал.
— Нет, нет, забормотал Аргон, прижав мальчишку к себе. Томми? Томми!
Голос сильфа совсем охрип. Сильф водил грязными пальцами по лицу ребенка, а тот дергался в конвульсиях. Он задыхался, и кровь выливалась из его рта.
— Тише, все хорошо, хорошо.
Все было плохо. Томми умирал, и слезы скатывались по его щекам. Парнишка вдруг изо всех сил схватился за плечо Аргона, схватился так, словно Аргон был его спасением.
Он взглянул ему прямо в глаза и едва слышно прохрипел:
— Я х — хотел быть таким как…
Томми замер. Его огромные, блестящие глаза были раскрыты. Капельки крови так и застыли на губах. Он все еще глядел на Аргона, он был здесь, но больше не дышал.
— Нет, подожди, стой, предводитель крепче прижал мальчишку к себе. Он разломал стрелу, откинул ее в сторону и вновь посмотрел на маленького друга, так лучше. Да? Ты меня слышишь? Томми? Томми молчал. Томми!
На войне смерть обычное дело. Так говорят. Так пишут. Но кто это видел? Кто-то в этом лично убедился? Возможно, единицы, возможно, десятки, но не Аргон. Аргон ничего не знал о войне. Он даже не подозревал, какой смысл вложен в это маленькое слово. Какая боль, какое отчаяние, какие душевные терзания заложены внутри. Держа в руках друга, не выпуская его, не расправляя плеч, Аргон наконец-то понял, о чем же писали в книгах. Это было самое ужасное познание, свалившееся грузом на его сердце.
— Томми, вновь позвал он и вновь не получил ответа.
Словно в трансе сильф огляделся по сторонам, и впервые он увидел не мужчин, для которых борьба за страну стала долгом всей их жизни. Он увидел перепуганных людей и отчаявшихся солдат. Увидел смерть такой, какая она есть: не благородной, не красивой и не легендарной. А грязной, быстрой или же медленной, и мучительной. Будто звери люди нападали друг на друга, но они спасали свою жизнь, а не боролись за честь королей. Быть может, ими и руководили высшие намерения, чистая вера и надежда. Н о здесь, сейчас, на этом поле не было ничего величественного. Не было никаких возвышенных целей. Были лишь приземленные инстинкты. П оединок велся не между войсками Арбора и Станхенга, а между жизнью и смертью.
Неожиданно юноша вспомнил слова Нубы: «Умирал ли у тебя кто-нибудь на руках? Испускал ли последний вздох?». Сейчас ее невинные вопросы оказались пророческими.
Аргон увидел высокого воина-гиганта в серебристых доспехах, перепачканных алой кровью. Солдаты убегали от этого воина: он так искусно размахивал огромным мечом, что умудрялся лишать жизни сразу нескольких мужчин. Аргон крепко зажмурился, а его рука потянулась за мечом. Разъяренный ветер закружился над головой сильфа, едва его пальцы коснулись холодного оружия. Грозовые тучи вновь возникли на небосводе.
Аргон сжал рукоять меча, медленным движением закрыл глаза Томми и поднялся с колен. Поднялся, потому что его учил отец. Поднялся, потому что он должен был биться до самого конца. Ради Эльбы, ради будущего. Ради Томми. Он поднялся, потому что ему предстояло отомстить, ведь воином-гигантом был сам Осгод Беренгарий.