Аудроне поджала губы и многозначительно кивнула.
— Не повезло… Тартасу, — произнесла она. — Но рано или поздно кто-нибудь из вас все равно бы узнал.
— Ты обо мне и Вильяме говоришь?
— Нет, об Око и Шори! — выпалила Аудроне.
— Сейчас я злюсь, а не ты, — напомнил Киаран.
— В свободе выражения эмоций я тебя не ограничиваю, — развела руками Аудроне. — Только не придуши меня в гневе. Это, пожалуй, единственное, чего мне стоит опасаться.
— А как мне реагировать, если ты только и делаешь, что врешь! — взорвался он. — Я за всю жизнь столько лжи не переварил, как за эти восемь дней, проведенных рядом с тобой! Неужели так трудно взять и сказать мне правду? Или для тебя это невыполнимая миссия?!
— А вот и дженерийский нрав, — обреченно констатировала Аудроне и опустила плечи. — И это ты мне еще даже браслета верности не подарил. А что будет, когда подаришь? — она пытливо взглянула на него.
— Если и дальше так пойдет, то никакой сделки между нами не будет, — более спокойным тоном произнес он. — Ты меня и мою команду втянула в какое-то дерьмо, и мы плывем в нем, а берега все не видать. Интересно, что мне скажет твоя мать, если я свяжусь с ней и расскажу о нашей сделке и твоих теориях заговора?
— Тогда ты и твоя команда умрете, — вздохнула Аудроне и встала.
Один шаг, и объемная грудь прижалась к его груди, а луитанские зеленые глаза смогли взглянуть в его разгневанное лицо с расстояния менее десяти сантиметров.
Даже таким разозленным он казался ей привлекательным. И хотя громкие звуки его голоса на самом деле пугали Аудроне, ему она в жизни в этом не признается. Потому что с испугом в ней появилось и чувство стыда за то, что врет и использует. Вспышка гнева Киарана вряд ли вызвана ложью Аудроне. Скорее всего он сам не отдает себе отчет, что ее вранье бесит только потому, что Киарану на нее не плевать. Было бы ему наплевать, он бы не устроил этой сцены и не пытался показать свою надменность и отстраненность сегодня за завтраком. Если бы Киарану было все равно, он бы улыбался ей и задавал вопросы по существу, пытаясь получить информацию более тонкими и действенными методами.
Она смотрела на него, а он не нее. И оба молчали. Кажется, еще мгновение, и она не выдержит и поцелует его. Не потому, что желала использовать. А потому, что хотела его поцеловать.
— Скажи, ты бы мог влюбиться в такую, как я? — вслух произнесла Аудроне.
Брови Киарана поползли вверх. Кажется, этот вопрос его не только удивил, но и привел в чувства.
— Опять пытаешься меня соблазнить, чтобы переиграть? — он приподнял подбородок, одаривая ее надменным прищуром. — Извини, дорогая, но лгунов я ненавижу еще больше, чем шлюх.
— Ты уже говорил, — напомнила она с явным безразличием к его фразе.
— Тогда перестань мне врать, — он наклонил к ней лицо.
— То есть шлюхой ты меня больше не считаешь.
— Я этого не говорил.
— Ясно, — едва заметно кивнула Аудроне.
— Чем ты больна? — Киаран понизил тон, явно прилагая усилие, чтобы говорить спокойно.
— Последствиями своего эксперимента. Меня могут вылечить, но не хотят этого делать.
— Потому что держать жертву на привязи рядом со своим агентом-шаманом, который ее периодически лечит, кому-то более выгодно, — закончил ее мысль Киаран.
— Совершенно верно, — кивнула Аудроне.
— А Вильям может тебе чем-нибудь помочь?
— Это не в его силах, — Аудроне коснулась пальцами щеки Киарана и погладила гладко выбритую кожу. — Но мне приятно, что ты беспокоишься, — она поглубже вдохнула аромат его парфюма и едва не застонала от удовольствия.
Очевидно, то самое удовольствие отразилось на ее лице, потому что Киаран засмотрелся и не сразу ей ответил.
— Ты знаешь, чем вызвана эта обеспокоенность, — в его голосе появилась хрипотца, от которой по спине Аудроне побежали мурашки.
— Вот именно, что знаю, — ее пальцы поползли вдоль линии его подбородка, медленно прокрадываясь к губам.
— И что эта за последствия такие, которые не может устранить даже регенерационный бассейн? — хрипотца в его голосе лишь усилилась.
— Бассейн может только продлить мое существование, точно так же, как и любой шаман. Но слушать звуки амортира, который поет в руках Тартаса, гораздо приятнее, чем лежать сутками напролет в регенерационном бассейне.
— Как же тебя вылечить? — взгляд Киарана застрял на ее губах.
— Они знают, как. И они вылечат, если я дам им то, чего они хотят, — палец Аудроне скользнул по нижней губе Киарана, сминая ее.
— И чего они хотят?
— Чтобы я нашла Десницу Инага и отдала им, — палец Аудроне застыл в уголке его рта. — Но я не отдам им тебя, Киаран, — прошептала она и поцеловала его.
Он резко оттолкнул ее от себя, и Аудроне весьма неграциозно завалилась на кровать.
— Что за бред ты несешь!
От былого наваждения не осталось и следа. Киаран опять смотрел на Аудроне холодно и с презрением, а в его голосе было столько угрозы, что хватило бы на устрашение всего экипажа Анвайзера. Его красивые глаза, которые все больше и больше заволакивало синее сияние, начали светится медными литыми кольцами, окружающими абсолютно черные радужки.
«Интересно, а какого цвета мои глаза сейчас?» — задумалась Аудроне.
— Бирюзовые, — прозвучал голос Киарана в ее голове. — Скажи мне правду. Она останется между мной и тобой в нашем сознании. Говори, как есть, не виляя, потому что я, если честно, вот-вот потеряю терпение, и тогда весь твой план, а он у тебя точно есть, покатится к Сахиде.
— Если Альянсу станет известно то, что известно мне, нас с тобой либо навсегда изолируют, либо убьют.
— Почему?! — Киаран пристально смотрел на нее.
— Потому что у Инага было две руки, Киаран, — она подняла ладони и покрутила ими. — Шуйца и Десница. И я — левая рука, то есть Шуйца. А ты, — она сцепила пальцы в замок, — Десница.
Киаран молча смотрел на нее. А потом рассмеялся. Он даже стал аплодировать, не то действительно восхищаясь ее откровенностью, не то насмехаясь над ней.
— Никто не хочет победить, Киаран, — заговорила Аудроне, но ее губы при этом не шевелились. — Ни эфонцы, ни Альянс. Дело не в желании нести добро людям во Вселенной, а в деньгах. Продажа оружия и добыча салопсиса — самый прибыльный бизнес, который обогащает правление обеих враждующих сторон. «Заря» была единственной организацией, которая пыталась найти реальный способ остановить эту проклятую войну.
Киаран перестал смеяться и снова подпер спиной дверь стенного шкафа.
— Вот и добрались до пресловутой «Зари»! — не скрывая радости, произнес он. — Они хотели убить членов правления обеих сторон. И твоего настоящего папашу, кстати, тоже!
— Думаешь, я считаю его отцом? — Аудроне рассмеялась. — Да мне наплевать на него. «Заря» хотела заменить главные фигуры на шахматной доске Вселенной и поставить вместо них своих кандидатов, которые бы подписали друг с другом мирный договор и остановили войну. Но «Зари» больше нет, и война продолжается. И эфонцам, и Альянсу нужны данные о контрольных точках и Деснице не ради победы. Они будут искать способ продолжать войну столько, сколько это будет возможным. А я хочу остановить этот фарс.
— Возомнила себя Инагом?
— Инаг не был Богом, Киаран. Только об этом все забыли, прировняв его оцифрованное сознание к Божеству и поклоняясь его заслугам.
— То есть ты — сторонница ортодоксальной парадигмы? — он не показался Аудроне слишком удивленным.
— Луитанка, не почитающая Инага за Божество? — Аудроне даже рассмеялась. — Нет, ну что ты! Разве может дочь адмирала флота придерживаться ортодоксальных верований? Бред!
— Сторонники «Зари» тоже считали себя ортодоксами. И зачистили их три года назад, как раз в тот же период времени, когда твое имя впервые стало известно во флоте.
— Думаешь, я была одним из членов «Зари»? — Аудроне удивленно вскинула брови. — Побойся Инага такие предположения высказывать!
— Ее члены были знаменитыми учеными. Ты ведь тоже ученый. Кто-то даже гением тебя считает, — он склонил голову, пристально глядя в ее глаза.