— Да. Чтобы ты осталась здесь.
— Не волнуйся, — она медленно выдохнула, — пока что Альянсу невыгодно возвращать меня обратно. По крайней мере до тех пор, пока они не найдут Десницу. Или другого ученого, способного повторить эксперимент и провести расчеты.
— Профессор Робертсон погиб… — Киаран резко отстранился от нее. — Он повторил твой эксперимент и остался в живых. Но погиб во время нашего задания…
Аудроне выпрямилась и отвела взгляд.
— Тайна личности Десницы так и должна остаться тайной. Робертсон слишком многое понял, и его эксперимент не привел к таким последствиям, как мой. В контексте будущего имеют значение только последствия. Робертсон обманул эфонцев, но вряд ли бы он обманул Альянс. Все должно было выглядеть правдоподобно. Робертсона ранят, а Вильям не успевает его спасти. Я лишь попросила Вильяма выскочить из укрытия раньше на две секунды. Тартас сорвался с места, опасаясь за жизнь человека, к которому начал испытывать привязанность. Вильям стал спасать Тартаса, а не Робертсона, потому тоже испытывал к Тартасу привязанность. Робертсон перед смертью сказал то, что должен был. Имя Десницы осталось тайной. Данные, которые я попросила тебя скопировать на модуль, не представляют никакой ценности. Все самые важные секреты Робертсон унес с собой на тот свет. Конечно, перед Альянсом я подставилась. Но они не могут со стопроцентной вероятностью утверждать, что я играю не на их стороне. Моя реальность мало чем отличалась от твоей: война, длиною в сорок лет, две стороны, каждая их которых обогащается на гибели и страданиях других людей, и поиски Десницы как орудия контроля будущего Вселенной. Своей реальности я помочь ничем не могу. Я даже не уверена, что она не исчезла навсегда, ведь с момента моего появления в этом мире я ни разу не видела ее. Возможно, мой эксперимент уничтожил целый мир, хотя, с точки зрения науки, это невозможно.
Киаран отступил от нее еще на шаг.
— Тогда зачем тебе все это? Что ты делаешь здесь, в этом мире?
— Я хочу его спасти, — осознанно и четко произнесла Аудроне. — Иногда мы можем что-то сделать, но находим тысячи причин остаться в стороне. Я оказалась здесь и могу остановить войну. Так почему бы мне этого не сделать? — она подняла глаза на Киарана. — Почему бы тебе не сделать это вместе со мной? Ведь на самом деле все зависит не от меня, а от тебя. Я лишь стала Шуйцой, — она протянула ему ладонь. — Левой рукой, которая помогает правой, указывая направление. Шуйца шепчет на ухо подсказки Деснице, — Аудроне указала на свое ухо, — и, словно шея, — повертела головой, — поворачивает голову в сторону верного пути. Шуйца ничего не решает, и сама ничего не определяет, но без ее участия не обходится ни один выбор Десницы. Шуйца не стационарна, — Аудроне поморщилась. — Роль всегда меняется, выпадая то на плечи одного человека в жизни Десницы, то на спину другого. Сейчас я исполняю роль Шуйцы в твоей жизни. Мы с тобой, — она указала на него и себя, — самое сильное оружие в этом мире, потому что мы способны этот мир изменить. Вчера ты создал новый перекресток, пытаясь отделаться от Афины и найти меня. Не я сделала этот шаг и перевернула все с ног на голову, а ты. Такое оружие, как мы с тобой, не должно достаться ни Альянсу, ни эфонцам. Если мы хотим остановить войну, то должны быть где-то посредине и играть по собственным правилам, обманывая и тех, и других.
— Мне кажется, что я тебя не знаю, — Киаран отступил назад и уперся в спинку своего кресла.
— А мне кажется, что ты меня любишь! — Аудроне повысила тон. — Поэтому приревновал к Джефу. Поэтому не остался с Афиной и выдернул в разрыв меня. Поэтому принес меня сюда. Поэтому сейчас смотришь на меня с такой мукой во взгляде, не зная, то ли бежать со всех ног, то ли довериться и следовать за мной дальше. Ты уже принял решение, Киаран. Не сейчас, раньше, когда услышал мой разговор с Лала Ли в доме Тартаса на Равнерии, — она говорила спокойно, но ее голос пробирал до костей. — Ты все понял и шагнул в тень. И сохранил мой секрет ото всех.
— С кем ты сотрудничаешь? — Киаран исподлобья сверлил ее пристальным взглядом.
— С тобой, — не задумываясь, ответила она. — И как я уже неоднократно повторяла, чтобы кардинально изменить будущее этой реальности, нам с тобой нужно выжить, — она развернулась, схватила полотенце и начала вытираться. — Запросы Вильяма на счет моего армирования уже привлекли ко мне ненужное внимание. Аудроне Мэль из этой реальности никогда не проводили процедуру армирования тканей, но об этом знают только те, кто посвящен в мою тайну. Если Вильям и дальше продолжит выяснять, что не так с моим телом, Альянс может избавиться от него навсегда. Если с Вилли что-то случится, это подкосит Тартаса. Эмоциональное состояние шамана слишком сильно влияет на его способности. Поэтому ко мне приставили именно равнерийца, потому что считается, что они наименее эмоциональные среди всех рас. Но кому, как не равнерийцам, знать, где они прячут свои эмоции? — она указала на свою грудь. — Тартас — сильный Шаман. Но если Вилли убьют, это подорвет его способности. Более того, Тартас мой друг, и я не хочу, чтобы с ним что-то случилось. Поэтому, — Аудроне вышла в комнату, нашла свои вещи на кровати Киарана и начала одеваться, — поговори с Вильямом и попроси его остановиться. Объясни, что он лишится головы, если продолжит в том же духе рассылать всем и вся запросы на счет моего состояния. Тартасу ты можешь доверять во всем. Он знает, что происходит и какие у меня цели.
— Зачем ему тебе помогать? — Киаран внимательно наблюдал за тем, как она натягивает спортивный лифчик на объемную грудь.
— Когда Тартас получил известие о том, что эфонцы убили его сестер, у него случился срыв. Он создал огромный поток вибраций, резонирующих с корпусом корабля класса «Эскомборд», на котором служил. От вибраций целое судно едва не развалилось на запчасти прямо в открытом Космосе. Тартаса обезвредили и как нововыявленного эфонца в рядах Альянса заковали в ошейник и кандалы. Убивать такой талант кто-то посчитал огромным расточительством, и Тартаса передали на обучение к шаману, уважаемому шаену Готерей Доль. На протяжении года эта скотина измывалась над Тартасом, принуждая его удовлетворять свои мерзкие пристрастия. И от этого чудовища Тартаса спасла Лала Ли. Великий шаэн Готерей, наставник шаманов в Альянсе, любитель мальчиков, садист и просто извращенец, умер от внезапного сердечного приступа. Яд быстро разложился в его крови, и никто не понял, что его отравил ученик. Это вещество Тартасу передала Лала Ли, с которой они ходили в одну ортодоксальную церковь. Так скажи мне, — Аудроне повернулась к Киарану, — зачем Тартасу мне помогать?
Киаран молча смотрел на нее.
— Все взаимосвязано, — она сцепила пальцы с замок. — У каждого действия есть последствия, которые влияют на наше будущее. Лала Ли спасла Тартаса и сохранила его секрет. Спустя год Тартаса, как опытного шамана и преданного Альянсу офицера попросили приглядеть за дочерью Лала Ли и помочь ей сохранять баланс вибраций в чужом для нее мире. Тартас, конечно же, согласился исполнить роль «надсмотрщика» и «врача». Мы с ним многое повидали и через многое прошли. Он доверяет мне, а я доверяю ему. И цена у этого доверия — наши с ним жизни. Мы понимаем, на что идем и чем рискуем, и принимаем возложенную на наши плечи миссию.
— И кто же поручил вам вашу миссию? — Киаран пытливо смотрел на нее.
— Господь, — ответила она. — Его пути неисповедимы, но с помощью научных изысканий можно попробовать постичь его логику. И этот великий дар не каждому дан. Кто-то до сих пор не может смириться с тем, что как ты не переводи стрелки реальности, поезд все равно прибудет к назначенному сроку на определенную развилку. И выбор все равно будет сделан. Поэтому эти «кто-то» проиграют. До их голов, наполненных мечтами о власти и богатстве, не доходит элементарная истина, — она протянула руки к Киарану и затрясла ими в воздухе, — любая контрольная точка в нашей реальности создана не просто так! И за свои грехи всем и каждому рано или поздно придется ответить.
— Скажи, — Киаран откашлялся, — а как давно ты знаешь, что именно я Десница Инага?