Сахана заставляла себя молчать и покорно ждала, когда Алкид прояснит ситуацию.
— Она не дикая, – вдруг подал голос один из братьев. – Вы что не видите, что она уже пару минут стоит и слушает ваши домыслы? Ее лицо спокойно, и она владеет собой, хоть и возмущена. А еще она почему-то очень недружелюбна к Норману, но лишь к нему. Всегда знал, что вы не только слепые, но и совершенно не утруждаете себя попытками мыслить, – наконец заключил он без всякого превосходства, просто излагая факты.
— Верно, Василь, она не дикая. Зато вы все будто с цепи сорвались, – с сильной долей раздражения произнес Алкид, и все вдруг молча сели за стол, сложив руки на коленях, как провинившиеся дети в классе перед учителем. – Я скажу, а потом буду готов выслушать ваше мнение.
Члены семьи переглянулись и кивнули.
— Это Сахана. Она рагласианка как и мы, жила на Юге великолепной страны Раглас, готовилась стать вторым лекарем в доме исцеления, – в этот момент красотка смахнула темные волосы с лица и внимательно посмотрела на Сахану. – Ей не повезло и вашниры привезли ее в мои руки. Теперь она будет жить здесь, в моем крыле, лечить нуждающихся в этом и подчиняться лично мне. Вы ей не хозяева. Сегодня, Айрина, примешь от Саханы список веществ, необходимых ей для работы и выдашь ей все, что она попросит. Также тебе придется позаботиться о ее гардеробе. И в первую очередь нужна будет верхняя одежда, иначе ей не выйти на улицу. Ты, Василь, проследишь за подготовкой бывшего гостевого дома – там расположим комнаты исцеления. Все помещение должено перейти в полное распоряжение Саханы как можно скорее.
Алкид предложил женщине занять место за столом рядом с собой, а слуга подал ей приборы.
— Это моя сестра Айрина, – наконец, обратился к Сахане Алкид, – и младшая родня – сводные братья Василь, Марк и Норман.
Василь и Марк кивнули Сахане в знак приветствия, а Норман упорно смотрел в свою пустую тарелку, будто бы там был написан увлекательный роман.
— Правда, что на Юге никогда не бывает снега? – звонко спросил Марк и Сахана вдруг поняла, что он совсем юн, почти мальчик.
— Иногда бывает, – ответила Сахана и все взгляды устремились на нее. – Пару раз за сезон он выпадает, но у нас всегда тепло, даже зимой цветут некоторые цветы, а деревья не теряют листву. Есть люди, которые купаются в море все шестнадцать месяцев в году, но я никогда так не делала.
Вспоминать прежнюю жизнь было нелегко, потому что вернуть все это было невозможно. Ее дом останется за ней и будет пустовать еще несколько лет, пока не перейдет по наследству к тетке или к ее новому хозяину. Здесь Сахана могла выбирать сама. Последний жест воли. На принятие решения у нее был год, а затем возможно было через суд распорядиться имуществом. Только судья мог гарантировать то, что рабыня действует по своей воле, а не под давлением господина.
Дом исцелений, где она работала, или тетка могли попытаться вызволить ее, если Сахана напишет о том, что произошло. Были случаи, когда семьи выкупали рабынь у их хозяев, но тетка Саханы точно этого не сделает. Скорее всего и не поинтересуется, куда исчезла девчонка, к которой она равнодушна. На работодателя тоже нечего было рассчитывать. Сахана успела продвинуться по службе, но не заработала себе имя. Будь она известным лекарем, ее могли бы попытаться вернуть.
Впрочем, не стоило рассчитывать, что Алкид согласился бы на это. Интересно, как далеко отсюда город с ближайшим домом исцеления? Есть ли вообще крупные клиники в округе, или здесь работают одиночные лекари? Как часто врачи сюда приезжают, и успевают ли доехать, если случай срочный? В тот момент, когда Сахана сказала Алкиду, кто она, она верила, что это ключ к ее свободе. Теперь ее профессия заперла ее здесь надежнее рабского ошейника. Впрочем, не лучше ли заниматься тем, к чему лежит душа, чем убирать за скотиной или выполнять другую тяжелую работу?
— А долго надо учиться, чтобы стать лекарем? – задумчиво спросила Айрина.
— Всю жизнь, – ответила Сахана, стараясь овладеть голосом, чтобы он не дрожал. – Сначала надо родиться с этим даром – проникать взором в тело человека. Есть специальный тест, который все проходят в десять лет. А затем детей, проявивших способности забирают в специальные школы, где мы долгие годы учимся вмешиваться в организм человека так, чтобы исцелить его.
— Это получается, ты сейчас видишь нас всех насквозь, – Василь с восторгом посмотрел на Сахану.
— Нет, конечно, – вздохнула она. – Сначала я должна настроиться на пациента, а затем получить его согласие на мое вмешательство. Если вы когда–то были у лекаря и ваша проблема была серьезнее, чем насморк, то слышали формулу «разрешения на взгляд». Это процедура, которая требует от лекаря высокой концентрации, а если болезнь или травма серьезна, то и почти все силы.