— Лия, – прошептал он, ритмично двигаясь в ней в такт своему вожделению.
— Василь, – она скользнула руками по его шее, груди, нежные пальцы очертили мышцы живота, снова пробежали по бедрам, перекинулись на спину, слегка надавливая ногтями.
— Искусительница, – хрипло бросил он, выгибаясь от ее ласк и разряжаясь внутри нее.
Лия расслабилась в его руках и замерла.
— Если бы ты был моим женихом, – задумчиво сказала она, – я бы не стала дальше выбирать – ты точно стал бы моим мужем.
Василь усмехнулся.
— А мое мнение не важно? – спросил он.
— По тебе и так видно, что ты доволен, – уверенно постановила Лия, аккуратно вылезая из-под него и устраиваясь на плече. – Так что я говорю свое решение, если вдруг ты сомневаешься, сделал ли мне хорошо.
— Я достаточно внимательно наблюдал за тобой, солнышко, – шепнул Василь ей в ухо, щекоча горячим дыханием. – И дождался, момента, когда смог отбросить сомнения в том, что ты испытала все, что должна.
— Надо срочно показаться Сахане, чтобы она сказала, получился у нас ребенок или нет, – Лия хотела вскочить, но Василь ее удержал.
— Думаю, стоит немного подождать с этим и предпринять еще несколько попыток, – Василь пытался говорить серьезно, пряча улыбку в напряженных губах. – Чтобы уж наверняка.
Лия снова улеглась, предвкушая.
— Ты прав. Нам предстоит много работы. – она подумала, что это звучит слишком вызывающе и добавила. – Ну ради детей, конечно.
— Да, – сдавленно произнес Василь, но не выдержал и неприлично громко рассмеялся.
***
Доктор Мурти встретил Алкида в общей гостиной.
— Господин Алкид, у меня к вам очень серьезный разговор, – начал он.
Алкид кивнул ему, с замиранием сердца думая о сестре.
— Мы можем пройти ко мне в кабинет.
Мужчины поднялись наверх и устроились в креслах друг напротив друга.
— Ваша сестра здорова, – сказал Мурти.
Алкид сначала неверно воспринял информацию, а потом не поверил и переспросил:
— Вы хотите сказать, что отравление прошло для нее бесследно?
— Нет, – доктор Мурти покачал головой. – Я говорю, что она исцелена. Ее болезни больше нет, нет прогноза, что она проживет 10 лет. Она проживет столько, сколько ей позволит удача и судьба.
Алкид потер лицо ладонями.
— Вы уверены в том, что говорите?
— Практически. Сахана настаивает на более длительном наблюдении. Я ее понимаю. Поверить в свой успех всегда очень сложно. Особенно, если весь мир считает подобное невозможным.
— Я даже не знаю, что сказать, – потрясенно прошептал Алкид.
— Скажите мне, что отпускаете ее.
— Айрину? – удивился Алкид.
— Сахану, – с нажимом сказал Мурти. – Ваши интересы удовлетворены – сестра здорова. Теперь освободите свою рабыню и отпустите ее.
Упоминание положения Саханы не членом семьи прозвучало для него как что-то неправильное и резануло слух. Никто посторонний не смел называть ее рабыней. Алкид выпрямился во весь рост и его глаза заволокло гневом.
— Не надо мне указывать! Это абсолютно не ваше дело, доктор Мурти. Я испытываю к вам величайшую благодарность и уважение, так что прекратим этот разговор, пока дело не приняло серьезный оборот.
— Это не вам сейчас решать, господин Алкид. Выслушайте меня до конца, возможно вы измените мнение, после моих слов.
Алкид подошел к окну, сильно жалея, что Мурти нельзя просто выкинуть из него в снег.
— Я слушаю.
— Сахана совершила чудо. Подобного результата не может добиться ни один лекарь в нашей стране. Мне достаточно написать об этом в медицинскую периодику и весь мир будет в курсе. Вы же, наверное, догадываетесь, что не только в вашей семье есть отчаявшиеся и потерявшие надежду? Представляете, скольким влиятельным людям Сахана окажет подобную услугу? Как думаете, им будет выгодно, чтобы вы решали, где она живет и что делает? Стоит ей вылечить племянника правителя или дочь губернатора, а может быть жену преступного лидера – и она станет исключением из правил. У нее будет приказ об освобождении или вовсе новая личность и новая жизнь.