— Айрина, прошу тебя, не заставляй меня делать это. Дай хотя бы время помириться после нашей с ней ссоры. Дай возможность залечить ее обиду моей любовью, ведь она не останется со мной, потому что тоже считает, что похищение – моя вина. Когда она пришла к такому мнению – сбежала в дом исцелений.
— Надо же, так вот из-за чего это произошло. Сама догадалась? Достойно уважения, – хмыкнула Айрина, – Для меня ее побег стал последней каплей. Нет, не подумай, что мы с ней так сблизились, чтобы ее жизнь стала мне важнее собственной. Дело в другом – моя жизнь меня смертельно достала, но еще ужаснее было понимать, что моя болезнь сделала с тобой. На что ты был готов пойти, чтобы подарить мне несколько лет? – Голос женщины набирал силу гнева. – Я смотрела на вашу любовь и радовалась. Убеждала себя не замечать очевидного и не делать выводов – мол, всем хорошо, так что же лезть в ваши дела? Подумала даже, что ей здесь действительно лучше, чем могло бы быть в Лато. А потом она сбежала в бурю, рискуя жизнью, потому что для южанки глубокий снег и метель – почти верная смерть. Сбежала от тебя, брат! И я поняла, что ты что-то сделал с ней! Произошло что-то ужасное! Если бы ты знал, какие мысли были в моей голове и что я думала о тебе в тот момент! Даю тебе один шанс исполнить мою волю. Если ты немедленно ее не отпустишь, ты потеряешь меня навсегда! У тебя только одна возможность доказать мне, что ты не такая бесчувственная и готовая на все ради своей цели тварь, как наш отец!
Алкид выпрямился в полный рост. Ему надо было дать выход гневу, выплеснуть на кого-то свою ярость. Поэтому он не мог больше оставаться рядом с сестрой. Ему вдруг показалось, что он действительно настоящее чудовище, способное на любое зло.
Быстрыми шагами он покинул комнаты Айрины и спустился по лестнице правого крыла вниз. Двери распахивались перед ним, жалобно крича петлями, пыль серой поземкой струилась под ногами. Мужчина вышел на улицу, захлебываясь светом и белизной, после полумрака помещений. Снег поднялся в воздух перед ним огромной волной. Волна бесновалась и бушевала, ломая деревья на заднем дворе и стуча в окна большого дома. Алкид сознательно выматывал себя, поднимая все больше снега в воздух, в небо, заставляя его лететь вверх обратно к тучам. Он бросал его все дальше и дальше, пока не начал чувствовать усталость.
— По крайней мере теперь я никого не убью, – вслух сказал он и отпустил свою магию, падая в снег и позволяя ему засыпать себя сверху.
Глава 27. Вечер в саду
Алкид вошел в дом, отряхиваясь от снега.
Доктор Мурти как раз накидывал на себя дубленку.
— Вы собирались остаться на обед, – Алкид заговорил с ним так, будто и не было между ними тяжелого разговора.
— Я подумал, что вы не захотите видеть меня за столом.
Алкид подошел к нему и протянул руку.
— Мной овладели не лучшие чувства, но я по-прежнему ваш друг и многим вам обязан. Честно говорю вам, что принимаю ультиматум. И также честно признаю, что иду на это не только из-за вас.
— Я полагаю, вмешалась ваша сестра, – Мурти пожал его руку и снял зимние вещи.
— Верно. С ней мне ничего не поделать… – Алкид замолчал.
Мурти внимательно посмотрел на него, понимая, что именно мужчина хотел сказать. Ему пришло в голову, что опасность была серьезнее, чем разбитый нос или сломанное ребро. Но теперь буря миновала, и гроза улеглась. Лекарь понимал желание хозяина дома решить конфликт силой и сбросить лишние фигуры с доски, но также оценил способность Алкида вернуть себе душевное равновесие.
— Вы прогуливались по двору без верхней одежды? – наконец спросил он, переводя тему.
— День выдался жаркий, – рассмеялся тот.
***
Сахана бродила по комнатам левого крыла, не находя себе места. Она отчаянно хотела уйти в дом исцелений, чувствовала необходимость этого действия. И при этом, так же сильно хотела узнать, как поведет себя ее мужчина. Что он сделает? Будет ли прикасаться к ней или оставит дверь между их покоями закрытой. Ей нужно было знать, что он скажет, еще раз посмотреть в глаза. Ей было безумно интересно остаться. И жадно хотелось удержать эту связь, пусть его силой, пусть будто бы против ее воли. Она же может сбросить с себя ответственность и подчиниться ему, потому что он все еще ее хозяин.
— Как я могу так думать? – спросила она себя вслух.
— А что это ты такое интересное думаешь? – Алкид оказался за ее спиной и смотрел на нее, скрестив руки так, что у нее защемило сердце. От него веяло тревогой и грустью.