— Ты как-то спросила, всегда ли мне хотелось посадить кого-то на цепь, – задумчиво произнес он со странным выражением лица.
— Я помню, в клинике, – попробовала улыбнуться Сахана. Алкид будто излучал боль и грусть, словно был ранен, и ей показалось, что ему нужно утешение.
— Так вот, я вспоминал об этом. Наверное, я действительно всегда хотел привязать своих близких к себе, чтобы они не бросали меня. Чтобы мама не ездила в горы, уверенная в своей магической защите и не рисковала собой. Чтобы отец не уехал, оставив на меня Нормана. А потом хоть как-то участвовал бы в моей жизни, а не ограничивался короткими письмами. Ты знаешь, что он не привез, а просто прислал Василя и Марка. Даже не написал в какой именно момент судьба послала ему новых детей, просто написал на обрывках листка имена и сунул им в карманы. Я сам потом узнавал, кто их мать и откуда она. Он бросил меня тогда, когда мне тоже нужна была опора. Я лишь хотел, чтобы Айрина осталась со мной, а не падала шаг за шагом в лапы смерти. Чтобы ты была рядом, даже если все твои мысли среди цветов на берегу теплого моря. Я бы хотел каждого из вас удержать в моей ледяной пустыне, согревая, оберегая, владея вами.
Он замолчал и отвернулся от нее, а она закрыла лицо руками, пытаясь не разреветься.
— У меня не все получилось, – тихо сказал он не своим голосом и снова повернулся, чтобы поцеловать ее. – Но мы здесь не для того, чтобы грустить. Давай поднимем бокалы и не будем ни о чем думать, кроме вкусного вина и лучших блюд, которые готовит наш повар.
На улице медленно темнело. Сахана забралась с ногами на деревянную скамью, опираясь спиной на Алкида. С потолка над их головой медленно падали разноцветные искры и растворялись, не долетая до стола.
— Я купил тебе бусы, – сказал Алкид. – Хотел подарить еще до бури, но сначала забыл, а потом надел на тебя это, – он заплелся пальцами в цепочки ее ошейника.
— Ты можешь снять его, – дрогнувшим голосом сказала Сахана.
— Не сейчас, моя любимая, – шепнул он ей в затылок. – Не могу сейчас снять. Мне кажется, что я теряю тебя, будто бы ты уносишься от меня как ветер. Пока я чувствую его на тебе – мне легче.
Он протянул ей подарок, и она ахнула от восхищения. Надо отметить, что бусы в привычном смысле слова, она не носила. Ровные круглые камушки, упорядоченно нанизанные на нитку, никогда ей не нравились. Но то, что Алкид положил ей в руку нельзя было назвать этим словом. Это были неправильной формы самоцветы, причем каждый кристалл подходил к следующему. Некоторые были мельче, некоторые крупнее, а центр продолжался вниз отдельной ниткой. Но самое удивительное было то, что все камни окутывала золотая сетка – она обтекала их со всех сторон причудливым, но логичным узором. Цвет камней отличался, попадались бирюзовые, холодные розовые, изумрудные, красные и фиолетовые оттенки. Каждый камень казался Сахане целой историей, сказкой о горах и пещерах, глубоких штольнях и золотых рудниках. Женщина перебирала их пальцами, наслаждаясь ощущением в своих руках. Ее глаза сияли.
— Помоги, – она протянула бусы Алкиду, и он застегнул их на ее шее.
— Ты, наверное, хочешь посмотреть? – спросил он, создавая перед ней видимую гладь магической энергии. Это было ничем не хуже зеркала и в серебристой поверхности Сахана ясно различила себя и мужчину за своей спиной. Бусы были прекрасны и очень подходили ей, сияя золотыми гранями. Ошейник не мешал ей воспринимать их красоту. Сахана ясно представляла, с каким платьем хотела бы попробовать их примерить.
Алкид отвел волосы с ее шеи и провел по ней пальцами, склоняя ее голову чуть в бок. Его губы прикоснулись к открытому месту, а рука скользнула к груди, сжимая ее через ткань платья.
— Скажи мне, – спросил он, пристально глядя на их отражение, – ты сейчас здесь, потому что я приказал тебе? Ты не сопротивляешься, потому что боишься меня? Как мне понять, что ты делаешь по моей воле, а что по своей?
— Я не знаю, – ответила Сахана, реагируя на его ласки всем своим существом. – Сейчас я хочу быть здесь с тобой.
— Ты же сказала бы мне, если бы не хотела? – спросил он. – Ты бы плакала и сопротивлялась, если бы я был тебе противен? Если ты считаешь, что это я тебя похитил, почему ты сейчас не бежишь от меня?
Алкид из зеркала пронзительно посмотрел на нее.
Сахана закрыла глаза, чтобы не столкнуться взглядом.
— Потому что мне больно от тебя бежать, – ответила она, и он взмахом руки развеял их отражение, увидев, как из-под ее ресниц выкатилась крупная слеза.