Мужчина резким движением оказался внутри, рукой прижал ее волосы к полу, лишая возможности двигать головой. Элена кричала в голос, ее связанные руки очень сильно болели, поза была неудобной, но она была в той стадии возбуждения, когда это все ничего не значило. Никогда в жизни она не испытывала подобного удовольствия, не погружалась так глубоко в сексуальные ощущения. Пары минут такого ритма было достаточно, чтобы девушка начала кончать под своим мучителем. Норман с растущим возбуждением наблюдал за тем, как сокращаются мышцы всего ее тела, как она мечется под ним, хватая воздух связанными руками. Больше не контролируя себя он присоединился к ней в оргазме.
Некоторое время они просто лежали, глядя друг на друга отсутствующим взглядом. Секс полностью опустошил их. Но ощущения возвращались, Элена стонала уже от боли в связанных руках, которая теперь становилась невыносимой.
— Можно развязать? – попросила она.
Мужчина нехотя приподнялся на их убогом ложе и разрезал веревки. Затем снял ошейник, встал и дал девушке воды. Элена не могла поднять на него глаз. Она чувствовала себя грязной и развратной после того, что произошло. Но Норман не собирался давать ей копаться в себе, он на руках отнес ее в ванну и поставил под горячий душ. Мягким полотенцем он растер ее руки, наслаждаясь следами от веревок, а затем подал девушке одежду.
Когда она оделась, он даже немного залюбовался ей, пусть ее внешность и была далека от идеала. Платье, которое пожертвовала ей Сахана было чуть великовато Элене, зато очень шел цвет.
— Еще два дня, – наконец сказал он.
— Два дня? – переспросила она.
— Отпущу тебя через два дня, – процедил мужчина, явно находя такой срок слишком коротким.
Он порывисто обнял ее, сжимая в своих сильных руках.
— Не бойся меня, – как-то безнадежно попросил Норман.
Не услышав ответа, он отпустил ее и пошел к двери.
Элена смотрела как он выходит из ее темницы и думала, длинными или короткими покажутся ей эти два дня.
***
Лия не была готова к поцелую. Не успев разобраться в своих ощущениях, она среагировала на эту неожиданность так, как ей подсказало ее тело. Пальцы засияли голубоватыми искрами, и Василь получил чуть более сильный разряд, чем Сахана. Но мужчина, привычный к неприятным ощущениям, и умеющий с достоинством принимать и ожог от печи, и удар случайно отлетевшего в него бревна, не отскочил от девушки.
— Лия, не делай мне больно, – строго сказал он ей, успокаивающе проводя по гладким черным волосам.
— Не разрешала, – немного виновато огрызнулась на него она.
Перед Василем встало лицо Нормана с его обычным издевательским выражением. Наверное, именно это заставило его сказать:
— Ты принадлежишь мне, я не должен спрашивать разрешения.
Брови Лии возмущенно поползли вверх. Узоры на руках слегка поблескивали синим.
— Что? – переспросила она.
— Я тебя купил, – объяснил Василь, на всякий случай делая один шаг назад. – Ты – моя.
— Купил как бусы? – уточнила девушка, глядя на него своими серыми глазами, в которых неумолимо расширялись зрачки.
— Да, – ответил Василь. Он уже корил себя за этот разговор, но отступать было не в его манере.
Лия выругалась на своем языке. Она часто так делала, когда ее эмоции зашкаливали. Хорошая память и время, проведенное с девушкой, давали Василю представление о том, что именно она говорит.
— Лия – не бусы, – наконец заявила она, а в комнате заметно потемнело. Ее темные волосы приподнялись вверх, развеваясь вокруг ее головы сумеречным ореолом. – Я – не … – последовало слово на ее языке, видимо обозначающее понятие «раб» или «наложница».
— Лия. – Василь взял ее за руки, будто бы не видел опасности исходящей от них. Он оказался прав, боли не последовало. – Я никогда не обижу тебя и не сделаю плохо. Но ты рано или поздно узнала бы. Я купил тебя, чтобы ты жила здесь с нами, чтобы только я решал, что с тобой будет, чтобы разгадать твою тайну и уберечь тебя.
Лия задумалась о многом, чего не замечала раньше. Она привыкла к почестям в своем доме и то, что происходило здесь тоже принимала за них. Языковой барьер не давал ей понять многие тонкости и теперь, когда завеса приоткрылась, она замечала, что не все так радужно. Но Лия была страшно избалована в своем мире. Она прекрасно знала, что не беззащитна – эти люди не владели магией нисколько. Так что уверенность в том, что Василь, не смотря на формальную власть над ней сам будет ей подчиняться, была абсолютной.
— Я позволю тебе меня беречь, но ты не …, – она опять сказала слово по-своему, – и ты не можешь владеть мной, – добавила она. – Не делай так. Касаться губами тут, – она показала на свои губы, – нельзя.