Ривен бросил на Магадона суровый взгляд, но ничего не сказал.
— Это был не ты, Магз, — отозвался Кейл.
Ривен перенёс вес с ноги на ногу.
— Прости, Ривен, — сказал ему Магадон.
Тот достал кинжал из-за пояса, перехватил его за лезвие и протянул Магадону рукоятью вперёд.
— Он зачарован. Возьми. Лучше, чем ничего.
Магадон не взял кинжал. Он посмотрел на Ривена, на Кейла.
— Мы не сможем пережить бой с ним.
— Но это не значит, что мы не будем сражаться, — фыркнул Ривен. — Я не сдамся, не показав сначала, на что способен. И ты тоже не должен.
Он поднял рукоять кинжала к лицу Магадона.
— Бери.
— У меня есть оружие, которое мне нужно, — сказал Магадон, но кинжал всё равно принял.
— Если мы не можем драться, надо вступить в переговоры, — заговорил Кейл. — Что мы можем предложить ему, Магз?
Мефистофель исчез и возник снова прямо позади них. На его фоне трое друзей казались карликами. Крылья архидьявола объяли их. Трио задохнулось от окутавшей их нечистой энергии. Одна из огромных рук Мефистофеля сомкнулась на плече Кейла, в его кожу вознились когти. Он наклонился к уху Эревиса.
— Вам нечего предложить, кроме того, что я и так возьму, — сказал архидьявол, и звук его низкого голоса похоронил их всех под своей силой. Его дыхание воняло могилой.
Присутствие дьявола вызывало сверхъестественный ужас, но Кейл сопротивлялся ему. Он помнил, как дрался с собственным богом, как ударил Маска в грудь.
— Но здесь не переулок, — прошептал Мефистофель на ухо Кейлу, — а я не твой бог.
Тени потекли с Эревиса, опутали руку Мефистофеля.
— Нет, — сказал Кейл. — Ты не он.
Решительно и с нажимом Кейл взялся за руку архидьявола, убрал её со своего плеча и повернулся, чтобы стать в огромной тени повелителя Ада. Ривен и Магадон, которых, видимо, самообладание Кейла вырвало из когтей ужаса, поступили так же. Ривен и Кейл встали перед Магадоном, сомкнув ряды.
Изверг источал злобу. Кейлу потребовалась вся его сила воли, чтобы не дрогнуть.
Белые глаза Мефистофеля сверлили в нём дыры. Архидьявол сделал глубокий вдох.
— Ты воняешь божественностью и божками, шейд. Интересно, где сейчас повелитель теней? Думаешь, он тебя спасёт?
Эревис тут же решил, что согласен с Ривеном — он не умрёт, не показав, на что способен. Он сжал Клинок Пряжи, и с клинка потекли усики тени.
— Спасёт меня от чего? — спросил он.
— Здесь нет ничего такого, от чего нас требовалось бы спасать, — добавил Ривен. Убийца, казавшийся низким рядом с Кейлом, рядом с извергом казался лилипутом.
Мефистофель сощурился, перевёл взгляд на Ривена. Архидьявол ткнул Ривена в грудь кончиком пальца с кольцом и чёрным ногтём.
— Я вижу тебя насквозь, — сказал он.
— Мне на это плевать, — с ухмылкой ответил Ривен.
Губы Мефистофеля изогнулись и он провёл кончиком когтя вниз по груди убийцы с достаточной силой, чтобы сбить того с ног, разрезать доспех и оставить кровавый след.
— Думаю, ты мог бы быть одним из моих, — заметил архидьявол.
Кровь с груди Ривена запятнала его рубаху и плащ, но убийца даже не моргнул, хотя его единственный глаз спазматически задёргался от тика.
Кейл поддел палец архидьявола Клинком Пряжи и убрал его от Ривена.
— Довольно.
Мефистофель коснулся лезвия кончиком пальца, и сталь опутало чёрное пламя. Кейл держался за рукоять, и тьма змеёй скользнула с его рук.
Тени встретились с огнём, зашипели и задымились.
Огонь вспыхнул, поглотив тень, и Клинок Пряжи раскалился докрасна. Кожу Кейла обожгло. Он выругался и выпустил оружие.
Мефистофель без всякого вреда для себя подхватил меч в воздухе. Он разглядел его со всех сторон, обнюхал. Кейл с Ривеном переглянулись. Оба знали, что шансы не в их пользу.
Мефистофель ухмыльнулся, бросил оружие. Оно ударилось об лёд Кании остриём, наполовину погрузилось в землю, с шипением исторгнув облако дыма, охлаждаясь.
— Небезынтересная игрушка, — заметил архидьявол.
Кейл заставил свое лицо ничего не выражать, доставая меч из земли.
Магадон прочистил горло и слабым голосом сказал:
— Мы покидаем Канию, отец.
Мефистофель нахмурил брови, поглядев на Магадона, как будто видел его впервые.
— Что-то заговорило? Я слышал голос, но не заметил никого, кто был бы достоин обращаться ко мне.
— Мы уходим, — повторил Магадон.
— А, — произнёс Мефистофель, сверля взглядом поникшего Магадона, — Это мой неблагодарный сын, осмелившийся сказать что-то в моём присутствии. Уходите, говоришь? Но вы же только прибыли. И это ты привёл их сюда.