Ривен бросился на темнопряда, его клинки и тело представляли собой единый вихрь, пока он прорубался сквозь удары щупалец. Он пригибался, кружился, прыгал, уходил вбок, прокладывая себе путь к Магадону. Ошмётки темнопрядовой плоти летели во все стороны; из ран текли тени.
Кейл выкрикнул слова заклинания, наполнившего его руки зловредной, чёрной энергией. Он шагнул сквозь тени, возник на горбатой спине чудовища и вонзил в неё свой кулак. Энергия вытекла из него, расколов кожу существа. В теле темнопряда открылась широкая дыра, и оттуда потекли вонючие тени.
Темнопряд в агонии закричал и рванулся, сбросив с себя Кейла. Кейл ударился о землю, перекатился и вскочил на ноги, воспользовавшись инерцией. Щупальце попыталось подсечь ему ноги, но Кейл перепрыгнул через него. Приземлившись, он проткнул щупальце Клинком Пряжи, пришпилив его к земле.
Магадон высвободил руку и ещё один луч из его ладони ударил темнопряда в морду, сжёг ему несколько глаз. Ривен отрубил ещё одно щупальце, оставив обрубок корчиться на земле. Темнопряд завопил, его иссечённая плоть кровоточила сумраком.
Кейл переместился сквозь тень обратно на спину чудовища и погрузил Клинок Пряжи в рану, сотворённую его магией. Меч вошёл по самую рукоять. Темнопряд зашипел, содрогнулся и рухнул. Больше он не двигался.
Тяжело дыша, Кейл соскочил с туши чудовища.
— Вы в порядке? — спросил он товарищей.
— Нормально, — отозвался Ривен, вытирая лезвия сабель о свои штаны.
— Лучше, чем эта гора дерьма, — сплюнул Магадон и рубанул труп темнопряда клинком разума — один раз, второй, третий, четвертый. К тому времени, как он прекратил, он улыбался, как безумец.
Кейл и Ривен переглянулись. Взгляд Кейла задержался на, казалось, поддавшемся порче оружии.
Улыбка Магадона поблекла. Без всяких объяснений он позволил клинку пропасть.
От трупа темнопряда раздалось шипение. Сначала Кейл решил, что чудовище до сих пор живо, но потом с его тела облаком заструился чёрный дым. От вони Кейл задохнулся и закрыл рот рукой. Магадона вырвало.
Троица отступила от туши, когда шипение стало громче. Прямо на их глазах труп начал растворяться, уменьшаясь, проваливаясь внутрь себя, выкипая зловонным газом.
Когда он исчез, Кейл вложил Клинок Пряжи в ножны и сказал по-прежнему наблюдавшим за ними призракам:
— Это лишь первый погибший слуга Кессона Рела.
Призраки зашептались и метнулись вперёд, окружив место, где только что было тело темнопряда.
Кейл, Ривен и Магадон поднялись по ступенькам на платформу и подошли к вратам. Между двумя каменными колоннами, толстыми, как дубы и покрытыми рунами, протянулся мерцающий зелёный занавес магической энергии. Тени вокруг Кейла потянулись к вратам, привлечённые их силой.
Призраки собрались вокруг платформы океаном чёрных силуэтов и красных глаз. Они шептали о своей боли и ненависти к Кессону Релу.
— Твоё обещание связывает тебя, — прошептали Серебряные лорды. — Связывает тебя… связывает тебя… связывает тебя.
Кейл посмотрел на них, на потерянных, и кивнул.
— Здесь их целая армия, — сказал Магадон, широко раскрыв глаза.
— Так и есть, — подтвердил Кейл.
Трое друзей повернулись к порталу, переглянулись, кивнули друг другу и ступили в него.
Абеляр мчался по равнине на север. Поздняя осень и долгая засуха высушили здешнюю кнут-траву. Он вконец измотал Раннюю Зорьку. С каждым её шагом Абеляр упрекал себя, что оставил Элдена в Саэрбе. У него не было особого выбора — отцу Абеляр нужен был в Ордулине, а Элдену тяжело давались путешествия — но он всё равно проклинал себя. Его присутствие в столице ничем не помогло. Но отсутствие в Саэрбе могло стоить жизни его сыну. У него не было иллюзий насчёт того, что Форрин сделает с его сыном, если схватит его живым.
Он настиг свой отряд через два дня после того, как покинул пострадавшую от чумы деревню. Они разбили лагерь у пересохшего пруда в угасающем свете солнца. Последние лучи окрашивали равнины в золотой, а небо — в красный свет.
Он увидел, что люди указывают на него, окликают. Он поднял свой меч и заставил его засиять белым светом.
— Это Абеляр! — крикнул кто-то.
Абеляр влетел в лагерь. Его встречали улыбки и хор приветствий. Он выпрыгнул из седла. Его хлопали по спине, он отвечал тем же. Регг пробрался сквозь толпу, улыбаясь, но в его глазах скрывался вопрос.
— Деревня, Абеляр? — спросил он.
Мужчины и женщины вокруг затихли.
Абеляр коснулся святого символа, который носил на шее.
— Владыка утра озарил деревню, меня, нас своим светом. После того, как вы ушли, я провёл ночь в медитации, молясь за больную мать, прося владыку утра укрепить её, позволить ей дожить до того времени, когда я смогу исцелить болезнь. Когда настало утро, лучи солнца наполнили комнату розовым светом.