Мэри Лу Рич
Буря в Колорадо
(Отважный спаситель)
Эта книга посвящается моему мужу, Реймонду Ричу, моему особенному герою, моему внуку Джонатану О'Шеллу за его терпение, моим критикам и друзьям – Велле, Телли, Джойсу, Терри, Лиз и Сью, которые ободряли и вдохновляли меня, когда я нуждалась в этом, что помогло мне держаться и идти вперед.
Спасибо.
ГЛАВА 1
Каньон Спрингс, Колорадо.
Август 1866.
Саманта попыталась заслониться от снопа солнечных лучей, проникшего в комнату через щель между перекосившимися ставнями. Но солнечный свет был ярким, назойливым, слепил глаза даже сквозь плотно сомкнутые веки. Девушка застонала и отвернулась. В лачуге было прохладно. Саманта поежилась и рывком натянула на себя одеяло. Свернувшись калачиком, она забормотала во сне, словно ребенок, по-кошачьи потерлась щекой обо что-то гладкое, упругое и уткнулась лицом в подушку. Потом снова задвигала головой и нахмурилась.
«Что это? Похоже, рядом кто-то есть? Ее голова лежит на крепком мускулистом плече. Сон или явь? Скорее всего, это – глупый сон».
Ей вовсе не хотелось просыпаться. Но отчего чудится вся эта дикая нелепица? Конечно же, она еще не проснулась и видит странный сон!
Через несколько мгновений послышался храп. Открыв глаза, она прямо-таки задохнулась от испуга, возмущения, негодования. И окончательно проснулась. Девушка заморгала и потерла глаза. «Видение» не исчезло. Рядом с ней спал темноволосый, усатый мужчина. Чуть приоткрыв рот, он, с явным удовольствием, храпел. Словно ужаленная, Саманта вскочила и уставилась на спящего соседа.
Она попыталась закричать, но из горла вырвался только слабый писк. Вытаращив от страха глаза, рванулась в сторону и рухнула на пол, больно ударившись о холодные шершавые доски обнаженными ягодицами.
Саманта осмотрела себя. Тело ее было совершенно нагим.
«Нет! Нет!»
Она вскочила и тут же сжала виски ладонями – комната поплыла. Дотянувшись до стены, Саманта прислонилась к ней.
«Почему так болит и кружится голова? Куда подевалась одежда?»
Она внимательно осмотрела комнату. Черного платья, в котором она отправилась в дорогу, нигде не было. Нигде никаких признаков ее багажа. Чтобы принять хоть чуточку благопристойный вид, она стянула со спящего серое шерстяное одеяло и укуталась в него, брезгливо сморщив нос. Одеяло было колючим, шерстило, от него пахло плесенью и пылью. Она посмотрела на кровать, глаза ее широко распахнулись и казались огромными на худеньком лице. Саманта буквально замерла от изумления: на бронзовом теле мужчины ничего не было.
Боже праведный! Она отступила назад, ударившись спиной о бревенчатую стену. Мужчина зашевелился, нахмурил брови и передвинулся на место, где она только что лежала. Наверное там было теплее. Он что-то снова пробормотал и всхрапнул. Девушка во все глаза смотрела на него, не смея пошевелиться и громко вздохнуть, пока не удостоверилась, что он вновь крепко заснул. Храп стал равномерным. Она с облегчением перевела дух и стала рассматривать сырую комнату.
В одном углу стоит глинобитная печь – уродливая и пузатая. В другом – самодельный дощатый стол и два стула.
«Как она попала сюда? Что это за мужчина? Почему они оба в таком виде?»
Дрожащей ладонью провела по вспотевшему лбу.
Голова болит так, что, кажется, мысли ворочаются, словно тяжеленные жернова.
Она облизала пересохшие губы. Во рту так гадко, словно он набит какой-то волокнистой массой.
Взглянув на кровать, Саманта стала внимательно рассматривать мужчину. Кто он? Какого черта она делает с ним в постели? Никогда раньше она не была наедине с мужчиной, да еще нагая – с нагим. Это она знала наверняка. Она также совершенно уверена, что прежде никогда не встречала этого мужчину. У него были черные спутанные волосы. Черты лица – правильные, тонкие, но жесткие. Длинные ресницы отбрасывали на загорелые щеки густые тени. Темная жесткая щетина пробивалась на щеках и подбородке. Смуглые плечи – широкие и мускулистые. Грудь, покрытая блестящими кудрявыми волосами, мерно вздымалась и опускалась.
Подтянутый мускулистый живот. А ниже… Ниже было все то, что и положено иметь мужчине.
О, Боже!
Щеки девушки вспыхнули. Она отвернулась и стала искать, чем бы прикрыть наготу мужчины. Ни одного лоскутка. Ни единой дерюжки. Она снова посмотрела на кровать. Незнакомец зашевелился. Саманта замерла на месте.
«А если он проснется?» Дрожь пробежала по ее телу.
«Я должна отсюда скорее убраться».
Не отводя взгляда от кровати, она попятилась к двери. Он снова что-то забормотал и перевернулся на живот, словно демонстрируя ей обнаженную крепкую спину. И снова громко и мощно захрапел. Судя по всему, спал он очень крепко и просыпаться не собирался.
В полуобморочном состоянии Саманта сделала еще один осторожный шаг назад. Наощупь нашла за спиной дверную ручку, медленно повернула ее и легонько толкнула. Дощатая дверь накренилась и заскрипела. Саманта в ужасе замерла, затаила дыхание.
Мужчина не шевельнулся. Чувствуя в ногах невероятную слабость, девушка прокралась на деревянное выщербленное крыльцо, осторожно и медленно прикрыла за собой дверь. Держась за стену, чтобы не упасть от слабости, она мысленно поблагодарила Всевышнего.
«Поскорее убраться из этого места». Она поправила на себе одеяло и сошла с крыльца во двор, не обращая внимания, что острые камни впиваются в ее босые ступни. Огляделась, пытаясь определить, где же она находится. Никаких признаков другого жилья рядом с одной-единственной лачугой. Судя по тому, в каком жалком состоянии находилась развалюха, можно было уверенно сказать, что здесь давно никто не живет. Ставни перекосились и еле держались на ржавых петлях, из последней силы сопротивляясь ветру. На земле, усыпанной пожелтевшей сосновой хвоей, валялись трухлявые доски. Величественные стройные сосны раскачивались и скрипели под порывами холодного ветра. Заснеженные вершины дальних гор казались мрачными и неприступными.
Саманта плотнее закуталась в одеяло. Она казалась себе такой жалкой, одинокой. Кто завез ее сюда и бросил на этой чужой суровой земле? Обследуя каждый уголок запущенного двора, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать. И вскоре увидела тропинку, ведущую через кустарник. Девушка быстро пошла в сторону от домика. Но короткая стежка вывела ее к изгороди со сломанными перекладинами. Изгородью был огорожен пустой загон для скота. Саманта судорожно вздохнула и почти разрыдалась.
«Как же я, вернее, мы попали сюда, если нигде не видно лошади?»
Она заторопилась назад к лачуге напрямик через кустарник. В пожухлых зарослях бурьяна валялись облысевшие половые щетки. Сосны над головой раскачивались и заунывно скрипели. Безлюдье, запустение, свист ветра.
«Должна же быть где-то поблизости лошадь? Дьявол!»
Девушка уже не разбирала дороги. Она пыталась успокоиться, но слезы катились и катились по щекам. Она топнула ногой от злости и снова побрела через кустарник.
Ей показалось, что в босые ступни впились десятки крошечных иголочек. Она посмотрела вниз. Компания красных муравьев облепила ее ноги, десятки насекомых впились своими крошечными челюстями в нежную кожу.
– Проклятье! – выругалась она. Выбралась из муравейника и сбросила одеяло. – Проклятье! Проклятье! – рыдала она, встряхивая одеяло и хлопая себя по ногам.
Отойдя на безопасное расстояние от муравейника и вытряхнув муравьев из своей ветхой одежки, снова запахнулась в тряпку и вернулась к халупе. Чувство безысходности охватило ее. Она сидела на пне неподалеку от крыльца и безуспешно пыталась найти хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения. У нее было ощущение, что она попала в западню. Без одежды, без еды. Оставлена каким-то злоумышленником на милость совершенно незнакомого человека, который безмятежно похрапывает в лачуге.
«Боже милостивый! Что же мне делать?»