— Ничего, денег я заработаю, — сказал он. — Звонил на работу — директор ждёт меня послезавтра. Сегодня же пойду к пани Миллеровой. Пара игр — и я при деньгах.
— Но тебя же что-то гложет, — заметил Иржи. — Я же вижу, переживаешь из-за чего-то.
Мирослав думал — говорить или не говорить ему об исчезновении Виолы, о её письме. Но что-то заставило его промолчать.
— Ну, а как ты думаешь, хорошо ли я могу чувствовать себя после всего, что случилось? На меня же убийство вешали! До сих пор как вспомню того идиота со стеклянным глазом — кулаки сжимаются!
— Да, им обвинить человека — раз плюнуть, — соглашался Иржи и отхлёбывал от янтарного моря пива.
Попрощавшись с Иржи, Мирослав решил пройтись по свежему воздуху. Очень не хотелось возвращаться в домашние стены. Хотелось гулять, дышать во всю грудь. Воспоминание о камере вызывало содрогание. Кроме того, дома не было Виолы.
Она писала ему:
«Дорогой Мирослав! Я была счастлива провести с тобой эти дни. Ты спас меня, спас мою душу… И я сделала всё, чтобы вызволить тебя из застенок. Но я не могу более оставаться с тобой. Я приношу людям лишь несчастья. Не хотелось бы для тебя подобной судьбы. Я должна вернуться к отцу. Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо!».
Сцепив зубы, Мирослав шагал по улице. Он побывал в кабаре «Монмартр». Там танцевала другая девушка, а Миранда была в отлучке на неопределённый срок.
Опечаленный Мирослав до полуночи сидел у пани Миллеровой. Выиграл кучу денег, выпил и зашагал домой. И лишь среди ночи он вспомнил об Ольге.
Отпустив подчинённых, комиссар Майнер медленно прохаживался у сгоревшего сарая, скрипя снегом. Ему нужно было побыть в уединении и поразмышлять. Чёрная птица, снявшись с ветки, уронила снежинки на давно остывший пепел.
Страшную гибель полицейского Кучеры комиссар мог бы объяснить несчастным случаем. Но ещё раньше он побывал на Гусовой улице, на месте смерти Франтишека Колаша. В том, что его убили сомнений не было. Полицейский был избит и задушен. Рядом был найден револьвер, из которого не было выпущено ни одной пули. На снегу у кустов были обнаружены отпечатки следов больших ног.
Внезапная гибель сразу двух его полицейских заставила комиссара призадуматься.
Майнер уже успел опросить жену Кучеры. Помимо всего прочего, та сообщила ему о раненой руке мужа.
— Он пришёл с какой-то раной на руке. Сказал, что получил её от задержанного во время допроса.
Комиссар и виду не подал. Ему больше нечего было делать у пожарища.
Майнер уехал в департамент и долго возился с делами.
В частности, он узнал, что никакого допроса арестованного полицейский Кучера не проводил. Внимательно осмотрев вещи другого убитого сотрудника — Колаша, Майнер обратил внимание на фото. Красивая женщина, с ярко накрашенными губами в светлой в горошек кофточке и клетчатой серой юбке, склонилась над столом, изящно опершись правой рукой.
Комиссар вызвал к себе инспектора Карла Шипку.
Когда тот вошёл, благоухая, Майнер заметил:
— От тебя как всегда — как от парфюмерной лавки… Слушай, узнай — ка у наших блюстителей нравов, не их ли это клиентка.
Получив утвердительный ответ, он велел разыскать некую Марту Хоффман.
Карл Шипка, побывав на улице Красных фонарей, привёз и жрицу любви.
— А какие ко мне претензии, начальник, я налоги плачу исправно, — развязано произнесла Марта, усевшись напротив комиссара и закуривая сигарету.
— Я что тебе налоговый инспектор? — едко спросил Майнер.
— Значит клиент? — игриво улыбнулась Марта.
Вместо ответа Майнер бросил на стол фото Франтишека Колаша.
— Только не говори, что ты его не знаешь!
— Ой, да он же из ваших! Что, уже начали борьбу за нравственность в своих рядах?
Комиссар махнул рукой.
— Слишком много лишних слов. Ты лучше скажи, встречалась с ним вчера?
Марта отвела взгляд.
— Ну было дело…
— А теперь скажи, с кем ты договорилась его обчистить?
Марта возмущённо привстала.
— Да ты что, начальник! Я такими делами не занимаюсь! Он был у меня дома и ушёл…
— В котором часу?
— Да уже около десяти было…
— Подозрительного ничего не заметила?
— Да ничего!
Отпустив Марту, Майнер бросил в рот леденец и какое время задумчиво перебирал бумаги.
У него появились некоторые мысли, и он долго сидел задумавшись, склонив голову и прикрыв ладонью лоб.
Когда зимние сумерки стали подкрадываться к городу, Майнер отправился перекусить в любимое место — старую корчму «У короля Брабантского» на Туновской улице. Он любил там бывать, тем более, по рассказам, это место посещал сам великий Моцарт.