— В чём? Мне признаваться не в чем…
— А вы подумайте. И может быть вспомните, господин картёжник. И чем быстрее вы сознаетесь в преступлении, тем больше шансов у вас облегчить своё дальнейшее существование.
Мирослав вскипел:
— Да кто же убит? Вы можете сказать, в конце концов?
Человек со стеклянным глазом ухмыльнулся криво, глянул в раскрытую на столе папку и проговорил:
— Вы убили барона Эрнеста фон Габора. И прошу вас в этом сознаться немедленно.
Мирослав в изумлении открыл рот.
— Как, барон убит?
— А как будто вы не знали! Ну что, будем признаваться, Мирослав Липский?
Мирослав смешался. Потом проговорил сдавленным голосом:
— Если это так, то мне жаль барона. Но к его смерти я не причастен.
Человек со стеклянным глазом улыбнулся:
— Я гляжу вам нужно всё хорошенько вспомнить… Камера освежит вашу память…
И он кивнул конвоиру, стоявшему с винтовкой в руках.
— В камеру его!
За мутноватым стеклом, закрытым решёткой, был виден лишь кусочек серого неба.
Мирослав лежал на деревянных нарах, на грязном матрасе, набитом соломой. В камере стоял кислый дух — смесь запаха пота, мочи и старой одежды.
Снизу слышалось храпение. Это спал его собеседник — старик со слипшимися волосами и спутанной бородой. Он задушил свою жену в припадке пьяного бешенства и теперь ожидал суда. Его присутствие было особо неприятно Мирославу, но он даже радовался оттого, что остальные нары пусты, ведь, по слухам, бывают соседи и похлеще. Ещё двоих преступников — воров увели вчера и похоже навсегда.
Немытое тело время от времени чесалось. Настроение было унылое, мысли путались.
Мирослав заставил себя собраться. Итак, его обвиняют в убийстве барона Габора.
Вчера его вызывали на допрос. Вели по длинным серым коридорам мимо железных дверей. Конвоир — немолодой мужчина с винтовкой иногда подгонял его лёгким ударом приклада в спину.
Помнится, Мирослав злился — перспектива вновь увидеть мерзавца со стеклянным глазом бесила его.
Но за столом в знакомой комнате с зелёными стенами теперь сидел пожилой крупнолицый человек с седеющими вьющимися волосами, зачесанными назад. Нос с небольшой горбинкой, под ним — аккуратные усы.
Его спокойный сдержанный взгляд слегка успокоил Мирослава.
— Садитесь! — махнул большой рукой хозяин кабинета. — Для начала я представлюсь. Комиссар уголовной полиции Фридрих Майнер. Я курирую это дело. Итак, вы господин Мирослав Липский?
— Я! — ответил Мирослав с некоторым вызовом. — И я готов заявить протест против моего задержания. Я здесь уже трое суток! На меня вешают какое-то убийство, которого я не совершал.
Бросив усталый взгляд, комиссар долго листал какие-то бумаги, внимательно вчитываясь в отдельные фрагменты.
— Господин комиссар, поймите, я не виновен, — напомнил о себе Мирослав тихим голосом.
— Не торопитесь, — буркнул комиссар не отрываясь от чтения. — Моя задача не упечь вас за решётку, а выяснить истину. Ладно. Изложу вам вкратце дело. Барон Габор был убит. И это произошло после вашего свидания с ним. В тот день вы встречались с бароном?
— Да.
— Где это произошло?
— В Вояновых садах.
— Габор должен был вам денег после карточной игры?
— Да.
— И он с вами расплатился?
— Вполне.
— Чем?
— Деньгами.
— А потом что произошло?
— Мы сели в машину, и он подвёз меня к дому.
Комиссар замолчал, доставая сигаретку из пачки.
Закурил, пуская дымок. И тут же ткнул начатой сигаретой в пепельницу, сломав её. Махнул рукой, разгоняя дым.
— Следующим утром его нашли мёртвым. Неподалёку от вашего дома. В Вояновых садах. Труп был брошен за кустами. Вероятно убийство произошло ночью. У нас есть основания подозревать, что убийцей могли быть вы.
И комиссар впился холодным взглядом в Мирослава.
— Но почему? — развёл руками Мирослав. — Я был дома, спал…
Комиссар ухмыльнулся, качнувшись на стуле всем крепким телом.
— Ну как почему? Допустим, барон не рассчитался с вами. Вы же требовали немедленной уплаты долга. Наконец, Габор пообещал, что найдёт деньги. И вы могли договориться с ним о новой встрече.
— Ночью?
— Ну, а почему нет? Быть может вам были срочно нужны деньги!… Кстати, если быть точным — Габор был убит, по мнению криминалистов, около одиннадцати вечера. Труп сбросили в канаву, поэтому он пролежал там до утра незамеченным.
— Скажите, а как его убили?