Изучая карту, Гримальди задумчиво потер ладонью подбородок.
— О'кей, — сказал он. — Ты — исполнитель главной роли в этом спектакле. Твое слово — закон. Где мне сбросить твой груз?
Палец Болана указал точку к западу от лагеря.
— Где-нибудь здесь, вдоль трассы трубопровода. Не так уж важно, где конкретно, но желательно, как можно ближе к нефтехранилищу. Главное — чтобы тебя не обнаружили.
— Эге, да ведь трубопроводы соединяются! В самом лагере!
— Точно. Но тот, что ведет к нефтехранилищу, работает, через него-то и происходит перекачка нефти.
— Не лезь в эту трубу, сержант.
Болан усмехнулся.
— Не волнуйся. Скорость потока нефти — около пяти миль в час, я не смогу выдержать так долго, не дыша.
Гримальди нерешительно улыбнулся в ответ и, запинаясь, проговорил:
— Послушай, Мак, мне тут в голову пришла одна дурацкая идея... Чистое безумие...
Пилот заколебался, не зная, стоит ли продолжать.
— Выкладывай все, Джек.
— Если бы ты смог проникнуть в эту насосную станцию... На действующем трубопроводе... В трубах есть смотровые отверстия для оператора. Я сам видел их...
— Ну-ка, Джек, расскажи поподробнее, — заинтересовался Болан.
— Начнем с того, что эти трубопроводы — сложнейшая автоматизированная система. С ее помощью можно программировать и дозировать подачу нефтепроводов: столько-то баррелей сырой нефти, потом столько-то бензина, дизельного топлива или еще чего-то. Для этой цели на насосных станциях имеются пульты управления, за которыми дежурят диспетчеры. На больших трансконтинентальных линиях существуют целые контрольно-диспетчерские пункты, вроде как на железной дороге. Диспетчер нажимает на кнопки, направляя поток нефтепродуктов либо в одну, либо в другую сторону. Согласно заданной схеме подачи. Теперь об этих отверстиях. С их помощью диспетчеры отделяют одну партию нефтепродуктов от другой. Нефть перекачивается непрерывно, а разделительная граница между ее различными партиями помечается небольшим количеством определенного радиоактивного вещества, на которое реагируют специальные датчики-детекторы. С их помощью диспетчер определяет, где начало, а где конец той или иной партии нефти. При необходимости он может пустить партию продукта через обводную трубу, не перекрывая поток.
— Ну и?.. — задумчиво произнес Болан.
— По этим трубам можно сплавить все, что пройдет через окна-отверстия. Главное — добраться до них.
— Не такая уж безумная идея пришла тебе в голову, — задумчиво сказал Болан.
— От пульта управления до хранилища меньше мили, сержант.
Палач ответил не сразу, взвешивая сказанное пилотом.
— Я, конечно, мог бы запустить туда взрывное устройство с часовым механизмом. Но ведь нам не надо взрывать весь этот чертов...
— Надо запустить в трубопровод маленький заряд, — предложил Гримальди. — Чтобы взорвать только один резервуар. А если тебя беспокоит собственный отход, ты можешь произвести взрыв на самом пульте в насосной или где-то по ходу трубопровода. Это послужит тебе отличным прикрытием.
— Пожалуй, ты прав, Джек, — сказал Болан. — Отличная мысль, спасибо. Я должен как следует обмозговать ее.
— Тут не до щепетильности, — проворчал Гримальди, — подумаешь — несколько тысяч баррелей сырой нефти.
— О'кей, я сказал, что подумаю, — ответил Болан.
Гримальди вдруг напрягся и подался вперед, пристально вглядываясь в темень через лобовое стекло кабины вертолета.
— Ого, — пробормотал он.
— Что такое?
— Мы уже на подходе. Но прямо по курсу я вижу еще одну «вертушку».
— Измени курс, постарайся сделать так, чтобы нас не заметили. Посмотрим, что будет дальше.
Гримальди вырубил навигационные огни и бросил машину по крутой дуге вверх.
— Он заходит на посадку, — через несколько секунд доложил пилот. — Включился посадочный прожектор... Да, он садится.
Болан пробормотал:
— Похоже, он прямо под...
— Точно. Он садится прямо в лагерь. Ого! Вот это иллюминация, ты только глянь!
Весь лагерь вдруг озарился ослепительно ярким светом.
— Сработала система безопасности, — прокомментировал Болан.
— Черт, я бы не пошел на такое дело даже с божьей гарантией, — заметил пилот.
— Я тоже, — ледяным тоном ответил Болан. — Ладно, Джек, что ни делается — все к лучшему. Более подходящего момента для высадки не будет. Начнем.
Он проверил оружие и убедился в плотности подгонки снаряжения.
— Я пошел на точку, — доложил Гримальди. — Засекай время, готовность — тридцать секунд.
— Засек. Не задерживайся, Джек. Через сорок минут уходи.
— Об этом не беспокойся. Послушай, Мак... Если мы не... Если нам придется выбираться отсюда порознь, ты знаешь, где найти меня в любое время.
Болан похлопал пилота по плечу и сказал:
— Джек, ты должен знать, я не смог бы...
— Меньше слов! — оборвал его Гримальди. — Помнишь, ты сам сказал: не надо цветов. Это касается нас обоих. Десять секунд.
Болан усмехнулся и приготовился к высадке. Стрелка хронометра на приборной доске вертолета торопливо отсчитала еще десять секунд.
Конечно, они выбрали единственно верное решение. Серо-стальные глаза Палача сверкнули двумя льдинками, дверь открылась, впуская в кабину тугой поток воздуха, и Мак свесил ноги за борт вертолета. В последний момент он обернулся и, разжимая руки, бросил:
— Пожелай мне удачи, Джек.
— Ни пуха, ни пера, сержант, — скороговоркой ответил Гримальди, но в пустом проеме двери только свистел ветер.
Пилот покачал головой и с разворотом ушел вверх. В душе он почему-то был уверен в успехе.
Глава 21
Болан приземлился на ноги, отягощенный сорока килограммами оружия и взрывчатки, и скатился в траншею, приготовленную для прокладки нового трубопровода.
Ночь выдалась темная, как по заказу. Небо заволокли густые облака, между которыми изредка проглядывали звезды. Некоторое время еще слышался слабый звук удалявшегося вертолета Гримальди, наконец и он окончательно растаял в непроглядной темноте. Болан почувствовал себя как никогда одиноко.
Некоторое время он неподвижно просидел на корточках, осваиваясь после приземления с обстановкой. Убедившись, что все спокойно, он поправил снаряжение и груз взрывчатки, после чего направился к дьявольскому лагерю мафиози.
Он продвигался медленно, не торопясь ставить ногу на землю, не ощутив надежной опоры. Под весом тяжелой ноши ноги глубоко проваливались в мягкий свежий грунт. Кроме того, при каждом шаге с верху траншеи с тихим шорохом осыпалась рыхлая песчаная земля.
Через каждых пятьдесят шагов Мак то и дело останавливался и замирал, пытаясь обнаружить присутствие сторожевых дозоров врага, полагаясь при этом не только на свой страх.
Да, ночь всегда была его, Болана, верной союзницей... И она как нельзя лучше отвечала целям и задачам его миссии. Маку не впервой приходилось осуществлять подобные операции, в ходе которых он как бы сливался воедино с землей, становился продолжением природы, олицетворением ее стихийных сил. В бесконечном поиске «вечного дня» он исходил немало ночных троп, уподобляясь каждый раз хищному зверю, выходящему на охоту.
Очень давно, еще молодым солдатом, заброшенным судьбой за тридевять земель от родных краев и только начинающим постигать жестокую науку выживания на войне, он каждый раз, отправляясь в ночной поход, задумывался, забрезжит ли в конце пути «вечный день». В душе Мак надеялся, что так обязательно будет, но со временем его все сильнее и сильнее стал точить червячок сомнения. И в конце концов он понял, что конец каждого ночного марша — лишь начало нового. Однако вскоре Болан не без удовлетворения почувствовал, что боги ночи благосклонно отнеслись к нему и приняли как своего.