Элена кивнула и направилась к костру. Их спутники уже разобрали факелы, и она вытащила из огня горящий обрубок. Эр'рил последовал ее примеру.
— А теперь по коням! — скомандовал он.
Товарищи вскочили в седла. Дымка шарахнулась было от огня, но ласковые слова успокоили лошадку. Девушка взобралась ей на спину и подвела к белому коню Эр'рила, и когда тот, управляя скакуном ногами, поднял факел высоко над головой, внезапно налетевший из долины порыв ветра обдал Элену дымом и искрами.
Воин обернулся к Мерику:
— Уверен, что справишься?
— Даже если спросишь еще сотню раз, мой ответ не изменится, — наградив его хмурым взглядом, ответил элв'ин.
— Да, но сотню раз ты повторял и то, что у тебя не лежит сердце к этому путешествию, — настаивал станди. — Сейчас все зависит от тебя, Мерик. Если не совладаешь с ветрами, не заставишь огонь бежать впереди, нам придется отступить.
— Я знаю, что делаю. Я дал слово лорда прогнать пламя сквозь оскверненный лес. Родная стихия не подведет.
Их ледяные взгляды схлестнулись на несколько мгновений. Элена понимала, что Эр'рилу тяжело признать зависимость других, ведь несколько веков он в полном одиночестве странствовал по дорогам Аласеи и привык полагаться только на себя. Она подъехала и остановила Дымку между мужчинами.
— На Мерика можно положиться. — Она кивнула в его сторону. — Он знает мою волю и не станет уклоняться от своего долга.
Элв'ин опустил голову.
— Кровь древних королей многие поколения разбавлялась в твоих жилах кровью простолюдинов, но в тебе по-прежнему живет мудрость нашей династии.
— Если вы закончили препираться, пора взяться за дело! — крикнул Крал.
Горец, сжимавший в громадном кулаке три факела, и нифай отъехали от костра.
Эр'рил вскинул руку и, пришпорив коня, поскакал к лесу. Элена последовала за ним, Мерик замыкал маленький отряд. Они втроем направлялись к позиции слева от тропы, в то время как Ни'лан и Крал спешили в противоположную сторону.
— Ну и мерзкие же твари, — заметил элв'ин, когда Эр'рил остановил их у самых деревьев.
«Мягко сказано», — подумала Элена.
С ветвей свисало плотное покрывало паутины, на стволах, словно сгустки крови в ране, взбухали отвратительные наросты. Из-за жирных красных насекомых казалось, будто весь лес истекает кровью.
— Эти чудовища не природного происхождения, от них несет порчей, — сказал Мерик.
— Как бы там ни было, — Эр'рил поднес факел к колыхавшейся у лица паутине, — пламя выжжет любую дрянь.
Тонкое плетение тут же вспыхнуло, и огонь, шипя и разбрасывая искры, помчался по нитям. Жар набросился на букашек — некоторые поспешили прочь, поджигая соседние деревья, другие тут же лопались от закипавшего в их телах яда. Струи едкого дыма чернили кору и ветви.
— Пора! Поджигайте! — разнеслась над долиной команда воина.
Он швырнул горящую палку в чащу, и Элена последовала его примеру. Мерик отъехал в сторону и закинул факел далеко в лес. Огонь жадно, подобно волнам, что набрасываются на прибрежный плавник, принялся поглощать сухостой.
— Еще! — крикнул Эр'рил.
Элена и ее спутники снова и снова возвращались к костру за огнем, множа очаги пожара, открывая ему все новые и новые пути. Они четырежды подходили к границе леса, но вскоре пришлось остановиться: теперь жар не подпускал их ближе чем на бросок камня.
Элена никак не могла отвести глаз от пламени, лижущего, казалось, само небо. Огонь неистовствовал, словно вырвавшийся на свободу хищник, он страшно трещал и грохотал. Что же они натворили?
Воин созвал товарищей, и девушка подвела Дымку к лошади Ни'лан. Едва держась в седле, нифай обратила лицо к пожару, и отблески заплясали в ее слезах.
— У нас не было выбора, — пробормотала Ни'лан, протягивая руку.
Элена молча взяла маленькую кисть, понимая, что никакими словами не облегчить ее боль.
— Я знаю, лес мертв… И рада видеть, как огонь уничтожает Орду, погубившую его гордый дух, — сбивчиво продолжала Ни'лан. — Но все же…
Девушка сжала ее пальцы.
Вероятно, огр, обладавший острым слухом, услышал слова Ни'лан. Он остановился рядом, в его янтарных глазах отражалось пламя.
— Духи деревьев ушли, они теперь свободны. Но нужно было прервать этот чудовищный пир осквернителей. Прах покойных должен вернуться в землю или вознестись к небу. Огонь расчистит путь к новой жизни.
Ни'лан расправила плечи.
— Красный огонь родит зеленую жизнь, — тихо проговорила она.
— Что это значит? — спросила Элена.