Елена обернулась и посмотрела на утренние туманы вокруг. Лодку окружала плотная клубящаяся стена, ни неба, ни берегов не было видно. Но, приглядевшись, девушка вдруг поняла, что это какие-то странные туманы и, даже не успев как следует испугаться, привстала.
От этого движения Фардайл проснулся, приподнял голову и зевнул так сладко, что все зубы сверкнули в лучах робкого еще солнца. Потом он тихо встал, посмотрел в воду, принюхался и повернулся к Елене, передавая ей картинку:
Волк взлетает на высокую скалу и падает, не имея опоры.
И девушка поняла, что он имел в виду. Она потрясла за плечо и разбудила Мишель.
— Да что случилось, малышка?
Елена помахала рукой вокруг.
— Болота кончились.
Всходящее солнце подтверждало ее слова. Теперь сквозь растворяющийся туман было видно на лигу вокруг — растительности как ни бывало, а вода из черной стало прозрачно-синей.
Теперь уже проснулись все.
— Канал влился в одно из озер, — сказал Джастон, оглядываясь, но голос его был смущен и тих. Он отвел глаза от Эррила, понимая, что завел путников явно не туда.
Эррил горестно вздохнул, глядя на охватившую их пустоту. Звуки болот еще долетали до путешественников по гладкой поверхности воды, но с каждой минутой становились все тише. Лодка была на самой середине озера.
Мишель выпрямилась.
— Но ведьма все еще везет лодку и потому через болота или нет, мы все равно двигаемся к цели.
— Или она избавляется от нас, — резко перебил ее Эррил. — Отправляет нас туда, где... где ни мы, ни нас никто уже не найдет. — Он значительно поглядел в сторону Джастона.
Но болотник постарался не обратить внимания на эти слова и напряженно вглядывался в воду. Однако, как заметила девушка, щеки его стали алыми.
Неожиданно Фардайл прянул на корму и грозно зарычал. Все обратились за ним — в тумане вырисовывалось какое-то темное пятно, и лодка плыла прямо к нему. Вскоре стало видно, что путь им перегораживают высокие скалы, закрывающие небо.
— Это остров, — сказала Елена.
— Нет, — ответил ей Эррил. — Это не остров...
Но вот туман рассеялся еще больше и то, что сначала показалось путникам скалами, стало стеной. Каменная стена вырастала из озера, и древние ее кирпичи заросли мхом и лишайниками. На воду глядели черные дыры бывших окон, а лодка плыла уже совсем рядом с постройкой. Из окон стали высовываться огромные существа с кожистыми крыльями, видимо, растревоженные появлением лодки. И от их криков волосы у Елены поднялись дыбом.
Она закинула голову и уперлась взглядом в вершину стены, которая оказалась украшена древними бойницами и башенками. Лодка огибала стену, но так плавно, что стало ясно, что подлинные размеры башни огромны.
— Я знаю это место, — вдруг едва слышно признался Эррил.
— Ты? — порывисто обернулась Мишель.
— Это Замок Дракк, — холодно ответил Эррил. — Или то, что от него осталось. Это верхушка самой высокой башни. Остальная часть сего гиблого места, вероятно, ушла под воду. — Он смотрел на мшистые стены, и губы его кривились. — И насколько я ненавидел наводнение за то, что оно затопило равнины Стендая, настолько радовался, узнав о гибели Замка Дракк.
— Почему? — как всегда в лоб, спросила Елена.
Эррил покачал головой.
— Это было владение Гильдии Убийц — касты отравителей и тех, кто вершил свои дела ночами. В основном она состояла из нежеланных детей всех стран и народов — бастардов, уродов, — которых продавали владельцам замка, как скот.
— И что с ними делали?
— Их воспитывали как убийц, хотя предания утверждают, будто часть проданных детей использовались в качестве опытного материала для других. Этакие живые муляжи для упражнений в убийстве.
Елена округлила глаза, а Эррил нахмурился еще сильнее.
— Но это всего лишь один из многочисленных слухов, окружавших Замок Дракк. Другие говорят о несметных сокровищах, зарытых в его подземельях — кровавом богатстве, собранном за столетия убийств и ограблений. Третьи рассказывают, будто в замке спрятано такое оружие, что пользоваться им без вреда для себя могут только сами убийцы.
Эррил замолчал, и лодка подплыла к тому месту в стене, где вели наверх каменные ступени, выщербленные временем, водой и ветрами. Судно подплыло вплотную к лестнице и, наконец, остановилось.
Все молча смотрели на замшелые ступени. Становилось жарко, и пот заливал обращенные вверх лица.