Адъюнкт заговорила: – Гриб не похож на мальчишку, потерявшего отца.
Лостара фыркнула: – Парень одурел, Адъюнкт. Видели, как он плясал? Слышали, как он пел насчет каких-то свечей?
– Одурел. Да, может быть.
– В любом случае, – настаивала Лостара, – Он не Синн. У Гриба нет талантов, он не может знать участь Кулака Кенеба. Что до самой Синн… ну, вы знаете, что я ей не верю. Не потому, что отрицаю ее силу. Сила у нее есть, видит Дриджна. – Она пожала плечами. – Адъюнкт, они были в отрыве – в полном отрыве – слишком долго. У них недоставало сил, чтобы провести настоящее вторжение. – Тут она замолчала, сообразив, что это звучит как критика. Но разве все это не правда?
– Мне известно о мнениях солдат, – бесцветным тоном сказала Тавора.
– Адъюнкт, мы не можем проводить осаду, если не используем умения саперов и большую часть тяжелых гренад. Я чувствую, что вы спешите и не готовы к долгому сидению. Когда подойдут люди Напасти и хундрилы?
– Они не присоединятся к нам. Это мы присоединимся к ним. На востоке.
«Вторая часть военной кампании? Новое вторжение? Проклятие! Адъюнкт, мне хотелось бы познакомиться с вашими стратегическими планами. Поделитесь со мной. О Худ, да хоть с кем-то!» – Я удивляюсь, – сказала она вслух, – несогласованности действий Летера и Эдур.
Адъюнкт вздохнула – так тихо и коротко, что Лостара едва уловила этот звук. – В империи неладно. Наши первоначальные заключения, что Тисте Эдур не пользуются популярностью как правители – верны. В чем мы ошиблись – в момент высадки Кулака Кенеба – так это в оценке сложности их отношений с летерийцами. Раскол произошел, капитан. Но времени для этого потребовалось больше.
«Да. И теперь придется списать больше тысячи морячков».
– Кулак не послал гонца, – продолжала Тавора. – Он повел морскую пехоту прямо в Летерас. Как сказал бы сержант Скрипач, «первыми вперед, последними назад».
– Последними вперед, да с оглядкой, – брякнула Лостара и скривилась. – Извините, Адъюнкт…
– Девиз Охотников, капитан?
Лостара не решалась поглядеть начальнице в глаза. – Не настоящий, Адъюнкт. Выдумка какого-то панцирника, кажется…
– Кого?
Она отчаянно соображала. – Кажется, Непотребоса Вздорра.
Уголком глаза Лостара уловила легкую улыбку на губах Таворы. Улыбка мигом пропала – да и была ли вообще?
– Может оказаться, – сказала Адъюнкт, – что Кулак Кенеб отнесет этот «девиз» на наш счет. Мы тут сидим в лагере…
«Горстка морпехов захватит столицу Империи?» – Адъюнкт…
– Достаточно. Этой ночью, капитан, вы командуете армией от моего имени. Выступаем на заре. – Тавора отвернулась. – Мне нужно вернуться на палубу «Пенного Волка».
– Адъюнкт?
Тавора скорчила гримасу: – Очередной спор с неким кузнецом-оружейником и его буйной супругой. – Она помолчала. – Да. Когда или если вернется сержант Бальзам, жду вашего доклада.
– Разумеется. «Или если?»
Она смотрела в спину Адъюнкта, пока та не спустилась на берег.
На палубе «Пенного Волка» Шерк Элалле, опершись спиной о мачту и скрестив руки на груди, наблюдала за тем, как трое черных, лысых, крылатых демонов сражаются за меч. «Бойцы», уже причинившие друг дружке множество укусов, царапин и порезов (частично от клыков, частично от самого лезвия) кубарем прокатились по средней палубе и сейчас карабкались на носовую надстройку.
Там и тут стояли матросы, старавшиеся не оказаться на их пути; они делали ставки на вероятного демона-победителя, хотя результаты должны были оказаться спорными – трудно было различить, где кончается один зверь и начинается другой.
– … с порезом на носу – погоди, клянусь соленой соплёй Маэла! У второго такой же порез! Ладно, тогда на того, что без…
– … который ухо потерял? Давай – Резаный Нос против Одноухого!
Кто-то сказал сзади: – Знаешь, все это не реально.
Шерк повернулась: – Я думала, она тебя сковала цепями в трюме.
– Кто, Адъюнкт? За что…
– Нет, твоя жена.
Вифал нахмурился. – Так это выглядит, да?
– Только с недавних пор, – успокоила его Шерк. – Думаю, она за тебя боится.
Мужчина не ответил.
– Шлюпка возвращается, – заметила Шерк и оторвалась от мачты. – Надеюсь, это Адъюнкт. Я готова покинуть вашу чудную компанию. Не обижайся, Вифал, я просто волнуюсь за старпома и за то, что он может натворить на «Вечной Благодарности».
Кузнец – мекрос повернул голову, сощурился, рассматривая в темноте главное русло реки. – Последнее, что я видел – они подняли якорь и плавают туда – обратно.