– Да, – воскликнула Шерк. – Здравые умом люди нервно ходят по каюте. А вот Скорген ходит всем треклятым кораблем!
– Почему он так нетерпелив?
– Подозреваю, хочет пристать в Летерасе до прихода этой армии. Взять на борт паникующих богачей со всеми их богатствами. Потом он отчалит до начала малазанской бури, отправит богачей поплавать и разделит богатства на всех нас.
– Как и подобает достойному пирату.
– В точности.
– Тебе нравится такая профессия, капитан? Кажется, все это попахивает…
– Кто тут попахивает, так это я. Что до профессии – да, мне она нравится, Вифал.
– Даже когда швыряешь богачей за борт?
– Им нужно было заплатить за уроки плавания, раз такие богатые.
– Запоздалый финансовый совет.
– Не смеши меня.
Матросы вдруг закричали. Демоны на надстройке каким-то образом умудрились насадить себя на меч. Клинок пришпилил всех троих к палубе. Твари дергались. Кровь текла у них из пастей. Тот, что оказался ниже всех, душил со спины среднего; средний начал проделывать то же самое с верхним. Затем средний демон замолотил затылком по морде нижнего, размозжив ему уже окровавленный нос.
Шерк Элалле отвернулась. – Побери меня Странник. Чуть ее не потеряла.
– Кого?
– Узнаешь – не обрадуешься.
Шлюпка ударилась о борт корабля; миг спустя Адъюнкт показалась над трапом. Метнув короткий взгляд в сторону пришпиленных демонов, она приветственно кивнула Шерк Элалле и подошла к Вифалу.
– Время? – спросил тот.
– Почти. Идите за мной.
Шерк проследила, как они скрылись в трюме.
«Вифал, бедный ты мужичок. Теперь и я за тебя боюсь.
Черт! Забыла спросить разрешения откланяться». Шерк подумала было пойти за ними, но решила остаться. «Прости, Кабан. И не беспокойся. Мы всегда успеем обогнать пешую армию. Богачи никуда не денутся, не так ли?»
Через некоторое время – матросы все еще спорили, кто выиграл – лежавшие неподвижно и казавшиеся мертвыми нахты зашевелились и ловко стащили себя с меча. Один пинком отправил оружие в реку и зажал уши лапами, услышав тихий плеск.
Затем троица принялась обниматься и поглаживать друг дружку.
Банашар, последний Демидрек Осенней Змеи, продолжал заинтересованно наблюдать за происходящим со своего места на фальшборте. И все же для него стал полным сюрпризом следующий поступок нахтов. Они спрыгнули за борт. Мгновением позже послышались три шлепка о воду.
Банашар встал и перегнулся через борт, вглядываясь в воду. Головы смутно виднелись вдалеке – твари быстро плыли к берегу.
– Почти время, – прошептал он.
Раутос Хиванар взирал на рассыпанные по столу предметы, в очередной раз пытаясь понять их назначение.
Он многократно менял их расположение; он чувствовал, что есть скрытая схема, что стоит лишь положить артефакты в правильном порядке, как откроется смысл.
Артефакты вычищены, сияют отполированной бронзой. Он записал их характеристики, отыскивая сходные черты; он группировал их по разным признакам – углам изгиба, весу, взаимной близости на месте обнаружения? даже по глубине залегания в почве.
А ведь они действительно были скрыты в земле. Не выброшены, не потеряны. Нет, каждый предмет аккуратно помещали в специальную глиняную выемку – он сумел сделать слепки углублений, что помогло уточнить наклон и ориентацию каждой детали.
Сегодня артефакты были уложены на основе их положения в почве. Каждый предмет находится в точном соответствии с остальными – по крайней мере, так говорит его карта. Единственные исключения – объекты номер два и три. Земляные работы до обнаружения первых трех предметов производились без определенной методики, их положение никто не зафиксировал. Именно два артефакта из первых трех он снова и снова передвигал. Что касается третьего – найденного первым – объекта, то он отлично понимал, к чему он относится.
А тем временем за высокими, хорошо охраняемыми стенами имения город Летерас скатывался к анархии.
Что-то бормоча, Раутос Хиванар взял в руки первый артефакт. Снова поглядел на ставший знакомым изгиб, ощутил солидный вес. Снова удивился теплоте металла. Не стал ли он еще горячее в последние дни? Он не уверен; к тому же надежного способа проверить это не существует.
В воздухе витал слабый запах. Не запах дров, исходящий из тысяч печных труб – нет, это кислая вонь горелой одежды, сожженной мебели, а также – чуть заметной примесью – сладковатый смрад сожженной плоти.
Он отослал слуг в спальни, рассердившись на бесконечные ненужные доклады, на страх в уголках робких глаз. Он не ощущал голода и жажды; более того, казалось, что разум охвачен приливом сил, внутреннее зрение обострилось. Самая захватывающая подробность: он обнаружил, что каждой детали соответствуют большего размера предметы, найденные в разных частях города. Разумеется, всем, кроме этих двух. Итак, лежащее на столе было миниатюрной копией чего-то. Чего-то важного.