Улыбка Теола увяла. Он казался огорченным. – Вы никогда не шутите, Блюститель?
– Разум способен проводить множество игр, Теол Беддикт. Некоторые полезны. Остальные – пустая трата времени. Юмор – лучший пример этой категории.
– Забавно.
– Прости?
– Извините, я думал вслух. Забавно.
– Почему?
– Увы, вы не поймете.
– Считаешь себя умнее?
– Вовсе нет. Но если вы отрицаете все проявления юмора, тогда все, что я могу назвать «забавным», находится вне пределов вашего понимания. – Теол подался вперед. – Погодите! Вот оно!
– Что за чушь ты…
– Вот почему я намного умнее вас.
Карос Инвиктад усмехнулся: – Да ну. Прошу, объясни.
– Ведь без чувства юмора вы остаетесь слепы ко многому в нашем мире. К человеческой натуре. К абсурдности многих наших слов и поступков. Подумайте над таким, особенно острым примером: приближается толпа, она желает схватить меня, ибо я украл ее деньги. И что делаете вы ради умиротворения? Ну как же! Швыряете ей деньги, которые сами украли! Ясно, что вы не осознаете всю нелепость происходящего – вы принимаете решение, не обдумав и восьмидесяти процентов проблемы, всех ее тонких нюансов. Девяноста процентов! Девяносто трех! И еще половины от этого скромного остатка – или трети? Нет, где-то ближе к половине.
Карос пошевелил пальцем: – Боюсь, ошибочка вышла. Почему это я «не осознаю»? Просто я равнодушен ко всяким, как ты выразился, «нюансам». На деле они лишены всякой значимости.
– Ну, тут вы можете быть правы. Кажется, вы способны любоваться собственным остроумием, невзирая на непроходимое невежество. Давайте поглядим… может, подойдет другой пример…
– Ты зря тратишь свое время, Теол Беддикт. И мое.
– Неужели? Не похоже, что я очень занят. А вас что беспокоит, Блюститель? Я имею в виду – кроме анархии на улицах, экономического коллапса, вторгшихся армий, мертвых агентов и сгоревших заживо коней.
В ответ Карос непроизвольно покосился на коробочку. Он одернул себя – но слишком поздно: на разбитом лице Теола выразилось понимание. Заключенный еще сильнее наклонился к столу, чуть не выпав из кресла.
– Что же там такое? Резервуар магии, в котором отыщутся все решения для несчастного мира? Должно быть так. Иного ваш великий гений не допустил бы. Погодите-ка! Там что-то движется?
– Головоломка – ничто, – взмахнув усаженной перстнями рукой, ответил Карос Инвиктад. – Мы говорили о твоих неудачах.
Теол Беддикт подался назад и скорчил рожу: – Ох, мои неудачи. Это и есть тема нашей многоречивой дискуссии? Признаюсь, я в затруднении.
– Некоторые головоломки не имеют решения, – сказал Карос, услышав, что голос его звучит гораздо визгливее обычного. Он заставил себя сделать глубокий вдох и произнес тоном ниже: – Кто-то пытался привести меня в смятение. Внушил, что решение существует. Но теперь я вижу, что его нет и не было. Этот дурак играл нечестно. Я очень не люблю подобных тварей – значит, я сумею его найти, арестовать, и тогда здание Истых Патриотов огласится криками и стонами.
Карос замолчал, ибо увидел: Теол морщит лоб. – Что такое?
– Ничего. Однако забавно.
Блюститель ухватился за жезл, поднял его со стола, наслаждаясь привычной тяжестью символа власти, его удобством.
– Ладно, ладно. Не забавно. Извините, что вообще говорю. Не бейте меня этой штукой. Прошу, больше не надо. Хотя, – продолжал Теол, – если учитывать, что это символ вашего служения, бить им меня – это тоже забавно… хотя шутка выходит довольно таки тяжеловесная…
– Я подумываю выдать тебя гражданам Летера, – сказал Карос и поднял взор, оценивая реакцию заключенного. И был удивлен: дурак снова улыбается! – Думаешь, я шучу?
– Никогда. Ни за что.
– Тебя радует мысль о толпе, рвущей тебя на части?
– Вряд ли. Но ведь я же не буду. Порван на части, я имел в виду.
– О. Почему нет?
– Потому что у меня не только больше денег, чем у вас, Блюститель, но я – в отличие от вас – совершенно равнодушен к их судьбе. Выдайте меня, господин. Прошу. Увидите, как я покупаю собственную жизнь.
Карос Инвиктад воззрился на негодяя.
Теол покачал сломанным пальцем. – Люди без чувства юмора, Блюститель, всегда слишком серьезно относятся к деньгам. По крайней мере к их накоплению. Вот почему они проводят все время, складывая монетки в столбики, пересчитывая их, любуясь на груды золота и так далее. Так они компенсируют жалкий недостаток всякого более глубокого содержания своей жизни. А у вас прекрасные кольца!
Карос заставил себя сдержаться даже перед лицом таких наглых оскорблений. – Я сказал, что подумываю о выдаче. Увы, ты только что дал мне повод отказаться от такой мысли. Ты обеспечил себе Топляки на рассвете. Доволен?