… и увидел Ежа…
… и Быстрого Бена, бегущего к краю крыши. Колдун воздел руки, собирая магию, как тогда, на носу режущего волны корабля.
Скрипач встал на ноги и поспешил к колдуну.
Дракон выкарабкался из развалин дома за Резиденцией. Потрепанный, кости обнажились, кровь капает из ужасных ран. Потом он – невозможно! – снова взвился в воздух, захлопав рваными крыльями – Скрипач понимал, что лишь магия удерживает тварь в полете.
Как бы очищая разрушенное здание, Быстрый Бен выпустил магическую волну. Стена трещащего огня ударила дракона, заставив отступить.
Вторая.
И третья – дракон был уже за две улицы, он извивался под все усиливавшейся атакой.
Затем с пронзительным криком развернулся и пустился в бегство.
Быстрый Бен опустил руки, упал на колени.
Не сводя глаз с быстро уменьшающегося дракона, Скрипач положил арбалет на плечо. – Не твоя битва, – сказал он далекому существу. – Гребаные драконы.
Затем повернулся и поглядел на Ежа.
Тот с ухмылкой встретил его взгляд.
– Не привидение?
– Не привидение. Да, Скрип, я вернулся.
Скрипач скривил губы и потряс головой: – Помогай нам Худ. – И повернулся к Быстрому Бену. – А ты где был, во имя Бездны?
Отклеившийся от перекошенной крыши Бутыл пялился на троих солдат. «Не знаю вон того. Ясно, что сапер. И чертов Сжигатель».
Сзади застонал и сплюнул Корик. – Поглядите на них.
Бутыл кивнул.
Как ни странно, слова оказались не нужны.
Бутыл глянул на исчезающего дракона. «Позвольте представиться…»
Тралл Сенгар осторожно развел руки Серен и отступил, покидая ее объятия. Она чуть не упала, не желая оканчивать долгое мгновение; нечто холодное угнездилось в желудке. Она заморгала и отвела глаза.
– Серен…
Она повела рукой и снова поглядела на него.
– Мой брат. Мои родители.
– Да, – отвечала она.
– Я не могу утверждать, что их здесь нет. Что они ничего для меня не значат.
Она кивнула, не решившись подать голос.
Он пересек пыльную комнату, пиная мусор – дом успели освободить от мебели и всего мало-мальски ценного. Они возлегли на расстеленных плащах, и свидетелями были пауки в углах и шныряющие через окно летучие мыши. Тралл подобрал стоявшее у стены имасское копье и обратился к ней лицом, подарив слабую улыбку: – Я могу защитить себя. Без помощников. Я могу идти быстро…
– Так иди, – сказала она, устыдившись невольной грубости голоса.
Его полуулыбка быстро увяла. Тралл кивнул и вышел в коридор, ведущий к двери.
Через миг Серен Педак поспешила за ним. – Тралл…
Он помедлил у порога. – Я понимаю, Серен. Все хорошо.
«Нет, не хорошо!» – Прошу, – сказала она, – возвращайся.
– Вернусь. Что мне еще делать? Ты получила все, что есть во мне. Все, что оставалось.
– Значит, у меня есть все, что нужно.
Он протянул руку и провел по ее щеке.
И ушел.
Показавшись из дверного проема, Тралл Сенгар вышел на улицу, постукивая по мостовой тупым концом копья.
И направился в сторону Вечной Резиденции.
Из тени ближайшей улочки следил за ним Странник.
– Чувствую себя много лучше.
Брюс Беддикт улыбнулся брату: – И выглядишь лучше. Итак, Теол, твой лакей – Старший Бог.
– Приходилось брать кого попало.
– А почему у тебя разные глаза?
– Не уверен точно, но думаю, Багг может страдать цветовой слепотой. Синий – зеленый, зеленый – синий, а коричневый ему вообще не знаком.
Названный лакей, который случайно оказался Старшим Богом, как раз вошел в комнату. – Я нашел ее.
Теол вскочил: – Где? Она жива?
– Да, но вся наша работа… придется повторять.
– Нужно найти этого человека, этого Танала…
– Уже не нужно, – ответил Багг, поглядев на труп Кароса Инвиктада.
Брюс сделал то же самое. Двухголовое насекомое медленно карабкалось по выпущенным кишкам. – Что это, во имя Странника?
Тогда Багг прошипел сквозь зубы: – Да, он следующий.
Снаружи, во дворе и прилагающих улицах, скапливались толпы горожан. Голоса их нарастали подобно приливу. Со стороны Вечной Резиденции раздалось несколько громоподобных взрывов, а также послышался безошибочно узнаваемый гул магии; однако все скоро затихло.
Теол поглядел на Багга: – Прислушайся к толпе. Мы сумеем выйти живыми? Я совсем не настроен на Топляки, особенно свои собственные.
Брюс хмыкнул. – Ты плохо слушал, брат. Ты же герой. Они жаждут узреть тебя.