Обвинят в мятеже. Всегда в мятеже. Но против чего? Не против же присутствия тисте эдур – это было бы бессмысленно, и по этому поводу не проводилось никаких репрессий – по крайней мере Брол Хандар о таких не слышал. Тогда против чего? Должники существовали всегда, и некоторые избегали оплаты долга, однако большинство – нет. В условиях политических и социальных волнений появлялись секты – они набирали приверженцев среди бесправных остатков покоренных племен: фентов, нереков, тартеналов и прочих. Но со времен завоевания большинство таких сект распались или бежали из империи. Мятеж. Процесс будет закрытым. Значит, где-то должны существовать список разрешенных верований, система взглядов и убеждений, составляющих правильную доктрину. Или все гораздо коварнее?
В дверь экипажа кто-то поскребся, и через мгновение она открылась.
Брол Хандар уставился на фигуру, шагнувшую на подножку, накренив своим весом экипаж.
– Орбин, ну входите уже.
Обрюзгший за долгие годы бездеятельности, с пухлым лицом, с тяжелой вялой челюстью, Орбин Правдолов, похоже, безостановочно потел при любой температуре, словно внутреннее давление гнало токсины из его мозга на поверхность кожи. Местный глава Патриотистов был, на взгляд Брола Хандара, самой презренной и злобной личностью из тех, кого ему доводилось встречать.
– Вы вовремя, – сказал тисте эдур, когда Орбин втиснулся в экипаж и разместился на противоположном сиденье, распространяя едкий запах пота. – Хотя я и не знал, что вы лично контролируете будничную деятельность агентов.
Тонкие губы Орбина растянулись в улыбку:
– Мы получили информацию, которая может вас заинтересовать, наместник.
– Еще один несуществующий заговор?
Улыбка на мгновение стала шире:
– Если вы про Болкандский заговор, увы, им занимается Свободное попечительство. Наша информация касается вашего народа.
Моего народа.
– Понятно. – Брол Хандар подождал. Снаружи два агента поволокли арестованного прочь.
– К западу от Синецветья замечены путники. Двое тисте эдур, один из них белокожий. Он, как я понимаю, известен как Белый Ворон – для нас, летерийцев, кстати, очень неприятная кличка. – Орбин моргнул набухшими веками. – Их сопровождают три летери – две женщины и беглый раб с татуировками хозяина, хирота.
Брол с трудом хранил спокойное выражение лица, хотя грудь сдавило. Это тебя не касается.
– У вас есть сведения об их точном местоположении?
– Они направлялись на восток через горы. Там есть три перевала; пока – в это время года – открыты только два.
Брол Хандар неторопливо кивнул.
– К’риснан императора тоже смогли определить их примерное положение. Эти перевалы блокированы. – Он помолчал и добавил: – Все, как предсказывал Ханнан Мосаг.
Темные глаза Орбина изучали наместника из-под жировых складочек.
– Вы напоминаете мне об эффективности эдур.
Да.
Человек с прозвищем Правдолов продолжил:
– У Патриотистов есть вопросы в отношении белокожего тисте эдур, этого Белого Ворона. Из какого он племени?
– Не из какого. Он не тисте эдур.
– Вот как. Странно. По описанию…
Брол Хандар промолчал.
– Наместник, мы можем чем-то помочь?
– Пока что нечем, – ответил Брол.
– Больше всего меня удивляет, что вы до сих пор не настигли эту группу. Мои источники сообщают, что тисте эдур – не кто иной, как Фир Сэнгар, брат императора.
– Как я уже сказал, перевалы заблокированы.
– Ого, значит, вы затягиваете сеть, даже пока мы тут беседуем.
Брол Хандар улыбнулся.
– Орбин, вы упомянули, что Болкандский заговор – компетенция Свободного попечительства. Тем самым вы сообщаете мне, что Патриотистов это дело не интересует?
– Не совсем. Попечительство постоянно пользуется нашей сетью…
– И за это, несомненно, выплачивает вознаграждение.
– Разумеется.
– Я даже…
Орбин поднял ладонь, склонив голову.
– Прошу извинить меня, наместник. Я слышу тревогу. – Он, кряхтя, поднялся и распахнул дверцу экипажа.
Потрясенный Брол молча проводил летерийца взглядом. Когда дверца закрылась, он достал из небольшого встроенного ящичка вязаный мешочек с пахучими травами и поднес к лицу. Теперь и ему стал слышен сигнал тревоги. Брол нагнулся к переговорной трубе: