– Кучер, давай к этим колоколам.
Подумав, он добавил:
– И можно не торопиться.
Гарнизон Дрена размещался в целой дюжине деревянных строений на невысоком холме, к северу от центра города. Арсенал, конюшни, казармы и штаб-квартиры были надежно укреплены, хотя сам комплекс построек не был окружен стеной. Когда-то, века назад, Дрен представлял собой город-государство, и после затяжной войны с оул’данами отчаявшийся король призвал армию Летера, чтобы победить кочевников. Только десятилетия спустя открылось, что весь конфликт спровоцировали сами летерийцы. Так или иначе летерийская армия никуда не ушла; король согласился на титул визиря, и после череды трагических случайностей он сам и весь его род исчезли. Впрочем, это все история, никому ныне не нужная.
От гарнизонного плаца вели четыре главные аллеи: одна – северная – сходилась с дорогой, ведущей к городской стене и переходящей в Северный береговой тракт; из трех путей, ведущих по берегу из города, этим пользовались реже всего.
В тени укрытого остроконечной крышей балкона роскошного имения сразу за арсеналом, на северной аллее, в прохладной мгле, где трудно было что-то рассмотреть, притаилась стройная фигура. Капюшон из грубой ткани скрывал черты лица, хотя, если бы кому пришло в голову остановиться и приглядеться повнимательней, того поразил бы блеск алых чешуек там, где должно быть лицо, и глаза, спрятанные в прорезях с черными краями. Но было что-то в этой фигуре такое, отчего прохожим не хотелось приглядываться. Взгляд скользил мимо, и мало кто замечал, что в тени кто-то есть.
Этот некто занял свой пост перед самым рассветом, а сейчас день близился к вечеру. Глаза его были устремлены на здания гарнизона, он видел посыльных, входящих и выходящих из штабов, визиты полудюжины благородных купцов по поводу закупки лошадей, металлического лома, седел и всего прочего. Он изучал кожаные накладки на круглых щитах копейщиков с приплюснутыми лицами; на темной – пурпурно-охряной – коже едва различимые татуировки смотрелись на удивление красиво.
Вечером тени удлинились, и некто заметил двух летерийцев, попавшихся ему на глаза второй раз. Их беспечность выглядела… подозрительно, и инстинкт подсказал фигуре под капюшоном, что пора уходить.
Когда летерийцы прошли мимо по улице на запад, фигура, выйдя из тени, быстро и бесшумно двинулась за ними. Некто ощутил их внезапное, растущее внимание – а возможно, и тревогу. Почти поравнявшись с ними, он свернул направо, в переулок, ведущий на север.
Пройдя пятнадцать шагов, он нашел темный уголок, где можно было спрятаться. Затем откинул полы плаща и подвязал их, освободив руки.
Через десяток ударов сердца он услышал шаги летерийцев.
Они шли осторожно, с ножами наготове. Один прошептал что-то, и оба остановились.
Фигура шагнула вперед, скрипнув правой подметкой.
Летерийцы развернулись.
Оул’данский кнут, кадаран, прошелестел, извиваясь по-змеиному; кожаный хвост, покрытый внахлест кинжально острыми полулунными лезвиями, размером с монету, взметнулся сверкающей дугой, лизнувшей обоих летерийцев по горлу. Хлынула кровь.
Летерийцы обмякли. Кровь, особенно у того, что был слева, хлестала вовсю, растекаясь по грязному булыжнику. Подойдя ко второй жертве, незнакомец достал нож, воткнул в горло лежащему; потом привычными движениями срезал лицо – кожу, мышцы и волосы. Ту же жуткую процедуру он проделал и с другим летерийцем.
На двух противников – агентов Патриотистов – меньше.
Разумеется, агенты работают по трое – третий следует поодаль.
Со стороны гарнизона раздались первые звуки тревоги – резкий перезвон колоколов, вибрирующий в пыльном воздухе над домами.
Свернув ужасные трофеи и запихнув их под свободную кофту из шерсти родара, надетую поверх чешуйчатой кольчуги, незнакомец двинулся по переулку в сторону северных ворот.
В дальнем конце переулка появилась стража – пять летерийцев в латах и шлемах, с короткими мечами и щитами. Увидев их, незнакомец ускорился, держа кнут-кадаран в левой руке, а правой снимая топор-ригта с перевязи из сыромятной кожи у бедра. Толстая рукоять длиной с бедренную кость взрослого человека, и с каждого конца укреплено стальное лезвие в три четверти диска, причем плоскости лезвий направлены перпендикулярно друг другу. Кадаран и ригта – древнее оружие оул’данов, чье мастерство почти век было тайной для других племен.
Соответственно, охране не приходилось прежде сталкиваться с таким оружием.
До первых трех стражников оставалось шагов десять. Кнут щелкнул, описав расплывчатую восьмерку; раздались вопли, брызнула кровь – почти черная в сумраке переулка. Два летерийца покачнулись.