Корик затянул ремешки на своем объемистом рюкзаке.
– Просто дайте мне уже кого-нибудь убить, – прорычал он.
Флакон, потирая глаза, посмотрел на сэтийца-полукровку.
– Пожалуйста: вот тебе Улыбка. Или, вот, Битум. Главное – напасть неожиданно.
– Издеваешься?
– Нет, просто отвлекаю внимание от самого хилого солдата во взводе. То есть себя.
– Ты же маг. Вроде бы. Пахнешь точно как чародей.
– И что?
– А то. Если я тебя прибью, ты напоследок меня проклянешь, и жизнь моя станет невыносимой.
– Что изменится?
– Знать, отчего у тебя все так гадко, куда хуже, чем страдать без повода, просто по образу жизни. – Корик ни с того ни с сего вытащил длинный кинжал – свое самое свежее приобретение. – Видишь? Прямо как у Калама. Жутко легкий и быстрый, вот только против доспехов так себе.
– Так Калам и бил им не в доспехи, а между – в горло, в подмышку, в пах… Отдал бы ты этот нож Улыбке.
– Ага, сейчас. Я потому и взял его, чтобы ей не достался.
Флакон оглянулся на заросли, в которые немногим ранее ушла Улыбка. Она возвращалась, за умиротворенным выражением лица, без сомнения, скрывались всевозможные злобные замыслы.
– Надеюсь, от нас не требуется биться с тисте эдур, как тяжелым пехотинцам. – Флакон обращался к Корику, но не сводил взгляда с Улыбки. – Наш взвод, за исключением тебя, Битума и, может, Корабба, не очень-то тянет на кольчужную рукавицу. Наше дело – обманки, удары исподтишка. Так что такая война по нам. – Оглянувшись, он увидел, что полукровка буравит его угрюмым взглядом. По-прежнему с кинжалом в руках. – Впрочем, если потребуется, мы, пожалуй, перестроимся. Значит, мы наполовину кольчужная рукавица, наполовину кожаная перчатка. Что скажешь?
– Не важно. – Корик убрал кинжал в ножны. – Когда я сказал, что хочу кого-нибудь убить, то имел в виду врага.
– Тисте эдур.
– Сгодятся и летерийские бандиты. Должны же у них бандиты водиться.
– Какие?
– Что значит «какие», Флакон? Самые обыкновенные – те, что по деревням промышляют. И чтобы главари усатые с дурацкими прозвищами. Зорала Хохотун, там, Храбрый Памбр…
На последних словах подошла Улыбка.
– Да-да, помню эти басни, – отозвалась она, громко прыснув. – Храбрый Памбр в шляпе с пером и его горбатый напарник Малец-Хитрец Помоло. Вдвоем они обчистили Королевскую сокровищницу Ли-Хэна. Перерезали Великий канат, на котором держался Плавучий Авали. А Зорала мальчишкой забрался на самое высокое дерево в лесу да слезть не смог. Так и жил там, пока спустя много лет не пришел дровосек…
– Нижние боги, – простонал из-под одеяла Спрут. – Кто-нибудь, перережьте ей глотку.
Плотно сжатые губы Улыбки изогнулись в полном соответствии с прозвищем.
– Что ж, хоть у меня сегодня ночью хорошее настроение.
– Иными словами, сегодня ночью тебе перепало…
– Язык прикуси, Корик, или в следующий раз проснешься без косичек. И не спрашивай, что я с ними сделаю. Поверь, тебе не понравится. И ты, Флакон, тоже не обольщайся на свой счет. Однажды я прикрыла тебя, но это было в первый и последний раз.
– Лучше оставь Корику его косички. Он ими сопли вытирает, – хмыкнул Флакон.
Подошел Скрипач.
– Спрут, поднимайся. Вот, взгляни на Корабба – единственный из всех тут, кто готов…
– Нет, сержант, не готов, – отозвался Корабб. – Я просто спал в доспехах, и теперь мне очень нужно отлить. Вот только…
– Отставить, – перебил его Скрипач. – Выходим. Постараемся и сегодня не наткнуться на эдур.
– Можно устроить лесной пожар, – предложил Корик.
– Так мы же попадем тогда в самое пекло, – возразил Битум.
– Просто мысли вслух.
Корабб Бхилан Тэну’алас был вынужден признать, что эти малазанцы ничем не походили ни на «живодеров», ни на воинов армии Леомана. Да и на людей, пожалуй, тоже… скорее на зверей. На оголодавших псов. Вон и лаются друг с другом так же.
На Корабба, к счастью, внимания почти никто из них не обращал. Даже Флакон, которого сержант наказал ему стеречь. Прикрывать чью-нибудь спину было привычным занятием, так что приказ сопротивления не вызывал. С другой стороны, Флакон – маг, а магам Корабб не доверял. Те заключают сделки с богами, впрочем, для этого не обязательно быть магом. Нет, сделки заключают и самые надежные командиры, предводители, за которыми воины были готовы пойти хоть прямиком в Бездну. Заключают – и обрекают каждого на пламенный ад, даже тех, кто сбежал.
Да, сбежал.
Корабб был доволен, что все это осталось позади. Дела прошлые, а значит, больше играют роли… потому что все в прошлом. Теперь у него новая история. Она началась в туннелях под И’гхатаном. Среди этих… зверей. Но вот еще Скрипач. Корабб без колебаний был готов следовать за сержантом, потому что он того заслуживал. В отличие от некоторых.