Больше спорить с Николаем Павловичем Иван Алексеевич не стал: пока этот странный «горный подполковник» борется, прием весьма успешно, с врагами советской сласти, можно его заскоки и потерпеть — тем более что некоторые инициативы Губельмана и ему казались, мягко выражаясь, неуместными и вредными. Хотя поведение Андреева он часто не понимал: вот и сейчас, когда законспирированные товарищи их города сообщили, что разбираться с пропажей большого количества боеприпасов по пути от Читы до Иркутска Колчак прислал жандармского полковника, он всего лишь задумчиво произнес:
— Жандармского? Да еще полковника? Среди жандармов дураков точно не было, надо бы с ним побеседовать.
— Зачем?
— А затем, что, похоже, Верхнеудинск мы вообще без потерь освободим. Причем очень скоро…
Глава 6
Полковник Малинин в Верхнеудинск выехал с тихой радостью. Армейцы его не любили, но в основной своей массе все же уважали. За то уважали, что был полковник абсолютно неподкупен и, по общему мнению, справедлив. Но вот Верховный его откровенно ненавидел, и ненавидел потому, что, скорее всего, догадывался: знает старый жандарм кое-что о его невинных финансовых шалостях. Хорошо еще, что не догадывался, что жандарм об этих шалостях знает гораздо больше, чем следовало — но все равно по Омску господин Малинин ходил оглядываясь. А разобраться с пропадающими грузами в эшелонах — тут от Верховного далеко, можно дышать спокойно. И спокойно расследовать это довольно странное дело.
Интрига крутилась вокруг воинских эшелонов, причем исключительно вокруг тех, что шли из Дальнего и Порт-Артура. Там в портах грузы получали представители Белой армии, проверяли все тщательно — а в Омск вагоны приходили опечатанными, но кое-что из вагонов пропадало. Большей частью по мелочи, что вообще можно было списать на ошибки принимающих эти грузы офицеров: то пары ящиков со снарядами не хватит, то патронов. Однако на такие ошибки ну никак нельзя было списать пропажу взрывателей к снарядам — причем если уж взрыватели и пропадали, то все и в нескольких вагонах сразу, превращая весь груз в бесполезный хлам. Японцы, к которым сразу были предъявлены претензии (ведь за перевозку по КВЖД отвечали именно они) стали грузы перепроверять по дороге — и выяснили, что «недостача» возникала на маршруте от Читы до Иркутска. Что было очень интересно, ведь все эти эшелоны относительно надолго останавливались лишь в Верхнеудинске, а там с них глаз не спускали ни американцы, ни те же японцы. Но грузы-то пропадали!
В том, что пропадали они не в Верхнеудинске, полковник убедился уже на следующий день после приезда в город: японцы, хотя и стояли в паре верст от него, дежурство на станции вели круглосуточно, причем усиленными ротами. Американцы и вовсе со станции не уходили, поселившись буквально напротив нее, и они к поездам подпускали только паровозные бригады и (после тщательного обыска, проводимого каждый раз при выходе на работу и по возвращении с работы) путейцев. Довольно немногочисленных пассажиров пропускали исключительно под охраной и только за пассажирскую платформу — а поезда пассажирские каждый раз оцепляли и с «нерабочей стороны», чтобы никто оттуда на пути выйти не мог. Но грузы — пропадали…
Николай Андреевич решил проверять приходящие в Верхенеудинск поезда: если выйдет понять, пропадают грузы до или после этой станции, то поиск места пропаж будет изрядно сокращен — но, несмотря на то, что для этой цели он захватил с собой «особую офицерскую роту», сделать это ему не удалось. По одной простой причине: стало не надо больше ничего искать.
В субботу, первого ноября к нему зашел некий человек, причем не просто зашел, а с приказом, подписанным капитаном Джонсоном. И приказ этот (хотя и оформленный как «просьба») был выписан для полковника Морроу, который и привел к русскому полковнику гостя. Ну да, полковник привел этого гостя по приказу капитана — вот только капитан Джонсон был полковнику подчиненным, а мистер Джонсон был племянником сенатора от Техаса, который мало того, что опекал родственника, так еще и был председателем военной комиссии Сената — и в споре между воинской иерархией и родственными связями последние всегда побеждали. Ведь это никак не сказывалось на службе…
Гость с любопытством оглядел Николая Андреевича:
— У графа Татищева служить изволили?
— Последний год — да, а это вас почему интересует?
— Я вообще-то учился под патронажем этого же ведомства, и от Императора задание получил лично в некоторой степени из-за этого, потому и проявляю интерес. Там много командиров за вашу службу поменялось?