Сэрэнжэт в 10-летнем возрасте. «Нас было девять детей: шесть сестер и три брата. Вечерами отец с матерью
рассказывали сказки, а поток мы поочередно рассказывали слышанное от нашей матери», — вспоминает сказочник.
Традиция сказывания сказок и заучивания их была широко распространена в бурятских семьях. Это является
свидетельством существования у бурят до недавнего прошлого «сказительских школ» и «гнезд».
Цэбэк Петрович и его жена Ханда Дондуповна рассказывали родовую легенду о происхождении их фамилии
Евреевы. «Когда родился кто-то из наших предков, в их юрте гостил один еврей. По бурятскому обычаю тот гость
должен был дать новорожденному свое имя. Но, когда вспомнили об этом, гость уже уехал. Не запомнили, как его
звали; то ли Соломок, то ли Матвей. Не могли вспомнить, вот и дали мальчику имя Еврей. Отсюда и наша фамилия
— Евреевы».
Давным-давно жил мальчик-сирота. Остался он без отца и матери с пятилетнего возраста.
Нянчил у одного богача его детей. Когда ему исполнилось семь лет, стал он пасти овец у
другого богатого человека.
Девять лет пас он овец, за это время ни одна овца, ни один ягненок не пропали у него.
Однажды, когда он пас овец, поднялся сильный буран, который продолжался три дня, В этот
буран разбрелись и потерялись двадцать пять овец. Со слезами ищет мальчии их три дня и не
может найти.
— С детства остался я без отца и матери. Придется так до самой смерти промучиться у этого
богача, — жалуется он.
В мелком березняке увидел он одного седовласого старика, который срезал березовые
черенки для граблей. Спрашивает старик:
— Почему ты идешь и плачешь?
Парень отвечает:
— Как же мне не плакать? Остался я без отца и матери сиротой. Пас у богача девять лет
скот, ни одной овцы не загубил, ни одного ягненка не потерял. В эти три дня, в сильный буран,
двадцать пять овец разбежались. Такому человеку, как я, весь свой век не расплатиться.
Придется у этого богача всю жизнь мучиться.
Пожалев парня, старик говорит:
— Не печалься так сильно, сынок. Двадцать пять овец твоих пасутся на вершине, откуда
начинаются две долины. Когда овец своих найдешь и будешь присоединять к стану, они,
вероятно, снова будут разбредаться во все стороны. Если ты не сможешь их догнать, то крикни:
«Ня-ня». Тогда они прилягут на землю и прилипнут. А когда нужно будет поднять их и
покормить, то ты скажи: «Сообор-сообор». Тогда онн встанут и пойдут пастись.
По совету старика парень пришел к тому месту, где начинаются две долины, и нашел свои
двадцать пять овец. Пригнал он их, но они все разбегаются снова во все стороны, и парень не
может их собрать в стадо. Вдруг он вспомнил совет старика и сказал: «Ня-ня». Все овцы
прилипли к земле. Подойдя к ним, парень тот попробовал потянуть одну-две овцы. Это
оказалось ему не под силу. Уморившись, лег он в тени под деревом и заснул. Когда проснулся,
все овцы лежали на земле. Встав, он сказал: «Сообор-сообор». Все овцы встали и побежали
пастись. С тех пор сирота-парень, когда ему нужно было порезвиться или отдохнуть, заставлял
овец припасть к земле и прилипнуть к ней. Стало ему очень спокойно.
Однажды, когда парень пригнал овец в улус, богач ему говорит:
— Овца наша с белой полоской на лбу, оказывается, очень стала жирной, от летней жары и
болезни она может похудеть, надо бы ее заколоть, пока она жирна, и съесть.
Парень привел ту овцу. Когда богач заколол ее, то она оказалась совсем нежирной. Богач
бранит сироту-парня:
— Если хоть одну овцу ты мне загубишь, будешь весь век свой работать на меня. Угоняешь
овец на поле и не кормишь их. Почему при летней хорошей траве овцы худеют?
С этого времени парень стал хорошо пасти овец.
Однажды сирота пригнал овец в улус. Богач говорит:
— Сходи-ка, парень, за здешним Шаманом-батюшкой.
— Богач не понимает, что я голоден и продрог. Не дав мне отдохнуть, снова погнал меня
туда и сюда, — так говорил про себя сирота, нехотя отправляясь за шаманом.
Приходит он к шаману-батюшке, а тот сидит дома.
— Наш хозяин сказал, чтобы Вы пришли, — говорит парень.
С большой радостью пошел шалман к богачу, чтобы выпить крепкий архи и поесть жирного
мяса. Приходит он к богачу. Жена его, лежа на кровати, охает да ахает. Богач говорит шаману: