видит сани и телегу.
— А! Их она назвала зимой и летом, — сообразил, наконец, он. Привязал там коня и зашел.
Зашел, утолил жажду и отправился дальше. Когда он проходил мимо одного дома, увидел
старуху, которая доила корову. Подошел поближе и сказал:
— Пусть эта корова будет молочной!
— Да исполнится твое благопожелание, — был ответ. Пригляделся он и видит: на
старухиной безрукавке клочок оторвался у самой лопатки и болтается. Стал посмеиваться над
этим парень, спрашивает у старухи:
— Ищу я черную корову с дырявыми ляжками. Не видели ее?
Старуха сразу смекнула, что он насмехается над нею, и говорит:
— Видела. Недавно она прошла на северную сторону. За нею следом прошел сивый бык.
Как только он приблизится к корове, она ему на нос и помочится.
Опешил Бажага-Сэсэн, не нашелся, что сказать, и молча пошел прочь. Идет он, с досадой
думает:
— Права была мать, когда упрекала за бахвальство. Подтвердились ее слова. Кому-кому, а
проиграл-то женщине.
Пошел он дальше... Пройдя Унгинскую долину, за Хурсангаем увидел одинокое дерево.
Бажага-Сэсэн свернул с дороги посмотреть на то дерево. Навстречу ему едет верхом на коне
точно такой же человек, как он сам. Встретились они возле дерева и спрашивают друг друга:
«Кто ты?». Так они узнали, что один из них Бажага-Сэсэн с южной стороны озера, другой —
Балхан Сэсэн с северной стороны из рода черных ашебагатов.
Мудрецы стали состязаться в мудрости. Оказались они равными во всем, никто никому не
уступал. С коней слезли и дальше спорят. Спорили, спорили, обо всем на свете переспорили,
осталось только угадать, где находится пуп земли.
— Там, где восходит солнце, — сказал Бажага-Сэсэн.
— Нет, там, где заходит солнце, — спорит Балхан-Сэсэн. Долго спорили, и некому было
решить их спор. Не нашлось человека умнее их. Тогда они решили в городской суд обратиться.
Выслушали их нойоны в городском суде и сказали:
— Прав Балхан-Сэсэн, а Бажага-Сэсэн неправ.
Вот и вышла кривда. Судьи решили так, потому что Балхан-Сэсэн приходился им
родственником. Так и объявили всем главные судьи, что пуп земли стоит там, где заходит
солнце и что это угадал Балхан-Сэсэн.
В ответ на эту напраслину Бажага-Сэсэн сказал самому главному нойону в суде:
— Ты рассудил нечестно. Потому ты останешься ни с чем, ни внуков, ни правнуков у тебя не
будет, закроется твоя дверь (прекратится твой род) навсегда. — И действительно, нойон тот
говорят, остался ни с чем. С тех пор не только нойоны в суде, но и свидетели боятся говорить
напраслину.
37. СИДИ И СМОТРИ
Хараад һуугаарай — Сиди и смотри. Записал А.И. Шадаев. Перевод Е.В. Баранниковой. Сказка напечатана в
сборнике А.И. Шадаева « Гурбалдайн гурбан сэсэн».
Сановник нойон взял конюхом парня тринадцати лет — сына бедняка соседа и отправился в
гости к родственникам, поселившимся в дальних местах.
Наступило время поесть, остановились они у бурливой речки и решили сварить там еду.
Сановник нойон раскрыл свою суму, положил в глубокий котел заднюю часть валуха и
наказывает парню:
— Схожу я до ближней юрты, отведаю айрака. А ты, пока хожу, сиди и смотри мясо в котле.
Только ушел нойон, прибежала большая собака. Принюхивалась принюхивалась, схватила из
котла заднюю часть и убежала. Парень не шевельнулся даже, как сидел, так и остался сидеть на
месте. Вернулся подвыпивший сановник нойон, стал мешать мясо в котле — а задней части
валуха нет.
— Где задняя часть валуха? — спросил он со злостью и повернулся к парню.
— Заднюю часть вашего валуха утащила большущая, как вы, черная собака. Вон она, за
рекой, лежит и грызет мясо.
— Говорил же я тебе: «Смотри мясо».
— Вот я и говорю вам: «Сидел и смотрел».
— Что-о?! Что... Вот я тебя, черт проклятый! — и савовннк нойон схватился за плетку...
— Сиди и смотри мясо в котле — разве не так вы сказали. Вот я сидел и смотрел. Так что же
вы хотите от меня нойон-батюшка? — спокойно отвечает (парень).
Выпустил нойон из рук плетку и думает: «Надо же! С каким языкастым да упрямым
связался я!», а сам ни слова не сказал, повесил нос и остался стоять на месте, как пень.
38. СИЛАЧ И ЛОВКАЧ
Аргата Хушэтэ хоёр — Силач и ловкач. Записана от Доржн Бадмажапова, колхоз им. Ленина Джидинского