— Сторож горняцкий.
— ЧП у них на участке, — сказал, прихлебывая чай с бутербродом, командир. — Подлетаем сейчас, смотрим — ракеты, красные, метят почти в машину. — Командир оборвал рассказ и кивнул бородатому: — Давай сам рассказывай.
— А чего рассказывать-то? Не буду больше там сидеть!.. Не буду! — неожиданно истерично крикнул сторож. — Бросили, заразы!
— Тихо, тихо. — Командир прижал его плечо ладонью. — Никто тебя не неволил, сам подписался.
— Я от людей хранить подписывался, а не от зверюг…
Под тяжелой властной рукой сторож обмяк, посидел минуту молча, а потом заговорил:
— Семка к пастухам подался, они позавчера кочевали в дальнем конце долины, мы в бинокль засекли. Ну, говорит, мяса наменяю на сгущенку, банки консервные уже обрыдли. Иди, говорю. Ушел он утром, к вечеру обещал быть. Только нет и нет. Однако часов в десять слышу — скрипит. Потом дверь в сенях затарахтела да трах в стену! Громко так. Ну, думаю, бражки насосался в гостях. Однако в комнату не идет, шебаршит в сенях. Чего, думаю, он там в потемках? Раскрываю дверь, а сени… у-у-у! — У сторожа в глазах заплясали дикие огни, он поперхнулся, кашлянул и глубоко вдохнул: — Ух-ху-у… никто не поверит… полны сени шерсти! Поначалу ничего не понял, но тут дух и тепло… и догадался; бочина лохматый под потолок всю дверь застил и ходит ходуном. Ды-ышит. Я, кажись, онемел… но после, видать, крикнул… хотя, если взаправду, убей бог, не помню. Только бочина поплыла как-то в сторону, а ко мне морда. Во! — Сторож махнул руки в стороны, пихнув командира и штурмана: — Рыжая! Язык желтый! Глаза в огне! И одного уха начисто нет!
Сторож замолк, направив невидящий взгляд в нас, ошеломленных рассказом. Конечно, перед глазами его сейчас возникла та фантастическая морда. Молчание длилось долго, потом руки сторожа обвисли и взгляд сбрел осмысленность.
— Ну?! — шепнул сын.
— Ну… Ну!.. Не запряг!! Да, значит… Я дверь — назад, это уж как в тумане. Крюк успел набросить, а вот до ружья… Он в дверь бух! Она — тресь! Я в окошко да в баню, вместе с рамой, только в дверях сбросил. Но он следом не пошел. И в комнате особо не пиратничал, только стол развалил. В сенях полки порушил, приману — Семка песца промышляет — захватил и ушел. Рыба была, харитоны свежие, мороженые — не тронул. Выходил когда, я из окошка глядел, — притолоку верхнюю дверную спиной своротил. А дверь-то два с лишком метра. Вот. И прямо кустарниками подался в сторону Пегтымеля. Бежит и орет:
— О-хгы! О-хго!
Выроттынкимвеем — кустарниковая река. Там такие заросли — вездеход не пролезет. Что за зверюга — как танк?
Над столом повисло долгое напряженное молчание, а потом командир сказал:
— Не хотелось трезвонить, однако тут серьезное дело выходит, вроде цепочки. Перед самой пургой у нас рейс был к буровикам, в район озера Вальхырыппын. На подлете шли низом, совсем, можно оказать, невысоко. Смотрим, движется что-то. Медведь? Так не положено вроде, скоро самая середина зимы. Приспустились, все же медведь… Но величина, я вам скажу… Давно тут летаю, однако и близко по размеру ничего подобного не приходилось видеть. Хотели ближе глянуть, да ушел в распадок, а по ним утрами туманы лежат, сами знаете. Крутанулись разок — не вылез. Ну и пошли дальше. Бурый был. С рыжиной.
— Может, величина привиделась? — спросил я. — Для масштаба-то ничего рядом не было.
— Э-э-э нет! — возразил штурман. — У нас глазомер профессиональный. Знаем, с какой высоты на какой метраж какой предмет тянет. Тут без ошибки. А бурых медведей нагляделись, чтобы уверенно сказать — этот раза в три больше.
— Точно! — подтвердил радист. — Кадьяк это. Тот самый. Все трое отчетливо видели. У нас медицина, каждый день проверки. Мы не могли ошибиться или попасть под галлюцинацию. Да и сегодняшний случай подтверждает. Два колечка в цепь.
— Три, — сказал сын. — Дядя Костя видел.
— Да, — кивнула жена. — Цепочка уже…
В свою очередь, и мы со всеми подробностями рассказали о сообщении Кости. Потом достали карту и ясно увидели, как время и места действия окончательно сомкнули кольца удивительных событий. Все три случая произошли на протяжении недели во времени и на расстоянии приблизительно пятидесяти километров друг от друга.
— Да тут… — Командир перевел взгляд с карты на нас. Я мигнул, и он замолк. Он хотел сказать, что если соединить, все три точки, линия превращалась в указательный палец, направленный в сторону перевалбазы. Я сложил карту и сунул в стол: пусть не маячит перед глазами, пока жена с сыном вроде не поняли этот указующий перст. Им спокойнее, а самому надо быть начеку.