И что было последствием этих постановлений? Может быть, отрезвление публики? Ничуть не бывало! Как раз после этого общего собрания курс акций начал особенно повышаться и достиг восемью днями позже своей высшей точки в 18 000.
Нет. В подобных процессах мы имеем дело с явным массовым психозом: люди внезапно охватываются лихорадкой, опьянением, страстью, исключающей всякое разумное размышление. Путем взаимного внушения любой какой-нибудь предмет (как это именно в классической форме показывает тюльпан) облекается преувеличенными представлениями о ценности и делается таким образом способным к непрерывному повышению цены. Этот рост цены и есть затем то возбуждающее, средство, которое пробуждает игорную страсть. Эта последняя становится потом такой мощной, что она в конце концов превосходит по своей силе первоначальное побуждение к образованию всего этого явления, именно страсть к наживе, и одна только движет психикой.
Сама по себе, таким образом, биржевая игра или, вернее, действующая на бирже (или в биржевой форме) игорная страсть, как бы она ни проявлялась — в таких ли бурных повышениях цен, как это от времени до времени бывает при повышательном движении какого-нибудь фаворита, или в форме такой мелочной будничной игры, — имеет столь же малое отношение к развитию капиталистического духа или в такой же малой мере представляет эманацию этого духа, как какая-нибудь партия покера и баккара у зеленого стола. Хозяйственная жизнь, которая должна одушевляться капиталистическим духом, наоборот, отмирает под влиянием такой игорной страсти. Это всеобще установленный факт, что именно в прежнее время, как раз в течение больших игорных периодов XVII и XVIII столетий, торговля и транспорт терпели ущерб, потому что носители хозяйственной жизни, вместо того чтобы заботиться о своих делах, сидели по трактирам и вели разговоры о судьбе объектов игры или заключали сделки на желанные акции.
Что все-таки приводит эти своеобразные проявления стремления к наживе в уже отмеченную связь с развитием капиталистического духа, это следующее:
1. Игорная страсть в форме биржевой игры в конце концов все-таки была как бы переработана в предпринимательский дух (являющийся составной частью капиталистического духа): тем, что страсть к игре и Радость от выигрыша проявлялись в таких стремлениях, которые должны были воплотить капиталистическое существо; тем, что дико мятущуюся игорную страсть как бы втискивали в направление капиталистического предприятия, ставили ее как бы на рельсы капиталистических интересов. В основе каждого современного спекулятивного предприятия (как мы еще подробнее увидим) есть значительная доля игорного безумия и игорной страсти в связанном и деятельном состоянии. И контакт между учредителями и покупателями акций, который ведь необходим для осуществления известного рода предприятий, устанавливается не в последней степени через часто недостаточно осознанную и скрываемую общую склонность к страстной игре.
2. Развитие биржевой игры чисто внешним образом способствовало тому, что иные духовные силы, принимавшие сильное участие в построении капиталистического духа, вообще смогли достичь полного развития. Я имею в виду уже упоминавшееся пристрастие к прожектерству, которое к концу XVII столетия было распространено во всей Европе и подало непосредственной повод к основанию многочисленных капиталистических предприятий.
Это прожектерство не смогло бы, однако, оказать и приблизительно такого же действия, если бы оно не было объединено с возникающей в то же время биржевой игрой. Она не только представляла те внешние формы, в которых проекты могли проникнуть в действительность: она делала и умы восприимчивыми к побуждениям, исходившим от прожектеров. Мы имеем счастье снова найти подтверждение этим выводам, добытым из общих соображений и наблюдений, у одного из лучших знатоков дела того времени — Д. Дефо, который отзывается об этих соотношениях следующим образом.
«В конце XVII столетия, — говорит он (и правильность этого предположения подтверждается и другими свидетельствами: это в то время, когда голландские евреи овладевают лондонской биржей (47)), — начала развиваться в Англии торговля ценными бумагами (stockjobbing). Она заключалась вначале в простых и случайных переводах процентов и акций с одного лица на другое. Но стараниями биржевых маклеров, получивших это дело в свои руки (именно евреев), отсюда возникла торговля, и притом такая, которая велась, быть может, с наибольшими интригами, хитростями и кознями, когда-либо осмеливавшимися появиться под маской честности. Ибо маклера, держа сами в руке кубок с костями, делали всю биржу игроками, повышали или понижали цену акций по своему желанию и имели при этом всегда наготове покупателей и продавцов, которые вверяли продажному языку маклеров свои деньги. После того как внезапно выросшая торговля вкусила сладость успеха, обычно сопровождающего всякое новшество, из нее снова зарождается то стоящее вне закона многогранное явление, о котором я говорю (подразумеваются проекты), как подходящее орудие, чтобы дать работу биржевым шарлатанам. Так биржевой торг воспитал прожектерство, и оно за это послужило весьма ревностной сводней для своего молочного брата, пока, наконец, оба не сделались вызывающим раздражение бичом страны» (48).
Этим, однако, мы в нашем изображении уже захватили другие процессы развития явлений, которые мы должны еще сначала проследить от их начатков: я имею в виду возникновение предприятия, которое должно быть показано в следующих главах. Ибо до сих пор во всех стремлениях к добыче денег не было еще заложено ничего, подобного предприятию. Все они предпринимались отдельными лицами за свой страх, как мы это установили. Решающим показателем теперь является то, что жажда денег соединяется с предприятием, и из этого соединения собственно только и вырастает капиталистический предпринимательский дух.
Глава пятая
Существо предпринимательского духа
Предприятием (в самом широком смысле) мы называем всякое существование дальновидного плана, для проведения которого требуется длительное совместное действие нескольких лиц, подчиненное единой воле.
«Дальновидного плана»: это исключает инстинктивные, внезапные вдохновения. Не составляет предмета «предприятия», если пара бродяг быстро сговариваются ограбить только что прошедшего мимо прохожего, наоборот, его составляет план воровского сообщества в такой-то день выполнить хорошо обдуманный взлом, и еще более — план того же воровского сообщества сходиться для выполнения многочисленных краж со взломом.
Требуется «осуществление» плана: недостаточно, следовательно, того, что идея плана зародилась, и того также, что его выполнение уже решено и обсуждено.
Чтобы осуществилось предприятие, план должен быть такого рода, что «для его проведения требуется длительное совместное действие нескольких лиц». Предприятие, следовательно, не есть осуществление хотя бы самого дальновидного плана, если его выполняет только один. Поэтому исключается всякая художественная, так же как и всякая чисто ремесленная деятельность.
Проведение плана должно быть подчинено единой воле, которая все же может быть воплощенной в нескольких лицах или даже может являться только мыслимым единством. Совместно предложенная и осуществленная прогулка не есть предприятие, но африканская экспедиция или Куковское либо Штангеновское путешествие является таковым.