В связи с заявлением Святополк-Мирского о готовности правительства вступить на путь доброжелательного соглашения с «обществом» бюро земских съездов постановило созвать на 6 ноября 1904 г. съезд председателей губернских земских управ и земских гласных для обсуждения вопроса об общих условиях нашей государственной жизни и желательных в ней изменениях.
Святополк-Мирский сперва разрешил съезд, но, узнав, что на нём будут обсуждаться не земские дела, а политические вопросы, взял своё разрешение обратно. Впрочем, он обещал не трогать земцев, если они соберутся частным порядком, причём советовал собраться не в Петербурге, где готовятся манифестации. Представители бюро — И. И. Петрункевич, Шипов и кн. Г. Е. Львов — приняли условия Мирского, но сказали, что им удобнее устроить съезд в Петербурге43.
На съезде все делегаты сошлись на том, что только безотлагательное осуществление политических реформ может остановить рост недовольства в широких кругах общества и народа.
Съезд признал необходимость «народного представительства». По вопросу о полномочиях его голоса разделились: большинство (71 голос) требовало для представительного учреждения законодательных прав, а меньшинство (27 голосов) 44 во главе с Шиповым развивали славянофильскую доктрину о том, что «русскому народу чуждо стремление к народовластию и в нём очень сильна привязанность к идее самодержавия»45. Требование прав и обеспечение их конституционными гарантиями, по мнению шиповского меньшинства, могли пробудить в народе стремление к захвату государственной власти. Поэтому шиповцы стояли за сохранение самодержавия, усиленного «советом земли». Они считали, что народу должна принадлежать лишь «сила мнения», право подавать советы, а «сила власти» должна полностью остаться в руках царя.
Никто из участников съезда не мыслил себе изменений государственного строя иначе как по почину царя. Предложение Н. А. Карышева о передаче проекта основного закона Российской империи на обсуждение «выбранного всем народом путём всеобщей подачи голосов собрания»46 не получило поддержки. П. А. Гейден откровенно заявил, что «если мы считаем, что спасение России в правовом порядке, то удовлетворительного ответа от народа мы не получим… Пока крестьяне будут говорить о мужицких интересах, надо признать их ещё недоросшими до понимания политических прав»47.
Съезд тщательно избегал всего, что могло бы быть истолковано как обращение к народу или выражение солидарности с требованиями или методами революционной демократии. Даже квартиры, в которых происходили заседания съезда, менялись во избежание «нежелательных» манифестаций рабочих и демократической интеллигенции!
Среди других вопросов на съезде был рассмотрен вопрос об организации дальнейших земских совещаний. Было решено, что эти совещания в будущем должны состоять из всех выборных председателей губернских управ и из лиц, избираемых в количестве четырёх от каждой губернии частными совещаниями губернских гласных.
После закрытия съезда земскими деятелями была подана Святополк-Мирскому записка, составленная кн. С. Н. Трубецким. Указав, что под влиянием войны, экономического кризиса и отсутствия правопорядка в деревне разрастаются брожение и общее недовольство, могущие вызвать революционную бурю, записка обращала внимание правительства на необходимость политических реформ, которые оградили бы страну от надвигающейся революции. Эти «спасительные» реформы могут быть осуществлены только при совместном действии сильной царской власти с обществом. «Да не совершится, — восклицает автор записки, — это грядущее освобождение без верховной власти и помимо её произволения!» Чтобы остаться хозяином положения, «как в эпоху освобождения крестьян, правительство должно стоять впереди, а не позади общества и активно организовать политическую свободу России на началах народного представительства»48.
«Отцы города». До ноябрьского земского съезда органы городского самоуправления в целом стояли в стороне от либерального движения. Объяснялось это тем, что в думах, по крайней мере крупных городов, были представлены верхи буржуазии, и притом преимущественно ветхозаветного покроя, наиболее связанные с царским режимом. Кроме того, в составе городских гласных было немало крупных чиновников, которые избирались по квартирному цензу. Это ещё более укрепляло консервативные настроения в думских кругах. Так, для Петербургской думы даже либеральный курс кн. Святополк-Мирского был опасным новшеством. Когда на заседании думы группа либеральных гласных предложила последовать примеру Москвы и приветствовать речь Святополк-Мирского о доверии к «общественным учреждениям» от имени петербургского самоуправления, председатель думы член Государственного совета генерал от инфантерии П. П. Дурново заявил, что он лично совсем не со чувствует новому курсу, а потому находит лишним такое проявление восторга1. Он не допустил даже обсуждения этого предложения49.