Перед голосованием формулы перехода к очередным делам после окончания аграрных прений кадеты пытались склонить умеренные элементы Трудовой группы отказаться от идеи общегосударственного земельного фонда как «неосуществимого» 206. Но подавляющее большинство трудовиков высказалось за учреждение государственного фонда и передачу в него всех земель если не сразу, то постепенно. Полемизируя с Кутлером, лидер Трудовой группы Караваев подчеркнул, что «национализация земли не идёт вразрез с воззрениями крестьян» и что «в приговорах, посылаемых в Думу, всегда говорится о требовании всей земли для передачи народу»20?. По поводу инсинуаций кадетов о том, что крестьяне якобы не пойдут на отчуждение их наделов в государственный фонд, трудовик А. И. Семёнов заметил, что «у крестьян земли так мало, что отчуждать её не придётся — она у них и останется; боятся отчуждения только крупные помещики, которые сдают землю в аренду, а сами живут за границей» 208.
Не соблазнила крестьянских депутатов и меньшевистская муниципализация. «Во всяком случае, — говорил Семёнов, — земля должна перейти в руки народа, но не на тех основаниях, которые предлагают социал-демократы, — земельный фонд должен быть один общенародный, земля должна быть в распоряжении всего народа»209. По убеждению Е. К. Чигирика, если областные органы будут заведовать землёй «вроде как помещики, так это всё равно, что самих помещиков оставить»210.
Решительное осуждение крестьянских депутатов вызвал и кадетский проект закона о подготовительных учреждениях по земельным делам, в составе которых было обеспечено преобладание помещиков и чиновников. Далее левые депутаты пришли к заключению, что кадетская партия страшно суживает задачи комитетов. «Если комитеты будут заниматься только собиранием сведений для подготовки реформы, — заявил Беляев, — то они потеряют всякую популярность в глазах населения. Это будут какие-то статистические отделения, а не органы, способные разрешить земельный вопрос, так сильно волнующий население». По мнению Беляева, земельные комитеты необходимо облечь достаточными полномочиями для регулирования земельных отношений в переходный период. Необходима также живая, тесная связь между Думой и земельными комитетами, которая одна только может обеспечить успешный исход аграрной реформы211.
Но кадеты при поддержке польского коло упорно возражали против предложений левых партий. Харламов полагал, что «земельные комитеты, обладающие исполнительной властью, — это те же Советы рабочих депутатов, организовавшиеся во многих местах в период подъёма освободительного движения… Никакое министерство, хотя бы с.-д. или с.-p., не допустит непосредственной связи Государственной думы с земельными комитетами… Связь между Думой и населением мыслима только в форме петиций, назначения парламентских комиссий и производства анкет. Других форм этой связи не существует и быть не может»212.
При баллотировке голоса разбились пополам, и вопрос о составе и функциях земельных комитетов остался нерешённым213.
Но окончательно раскрыло ту пропасть, которая отделяла кадетскую партию от крестьян, составлявших большинство Трудовой группы, поведение кадетов при обсуждении формул перехода после окончания аграрных прений.