Но бойкотистская тактика не нашла поддержки. Винавер напомнил о печальном опыте выборгского воззвания: «Ни одного кадета в Думу — это будет так же, как ни одного солдата в войско. Он боится, что кадеты пойдут, как пошли солдаты. А обыватель — ведь его гораздо больше, чем партийных. При бойкоте он попадёт к другим партиям. Самое ужасное — воспитание бездействия. Нельзя идти на рискованный эксперимент: мы освободимся от ответственности, но освободимся и от своего существования». Положение меньшинства не смущало Винавера. Напротив, по его мнению, если кадеты будут иметь большинство в III Думе, «это будет несчастие» 269.
В этих словах нетрудно видеть заявку кадетов на монополию «ответственной оппозиции» в III Думе, которая стала необходимым компонентом третьеиюньской политической системы.
Большинством всех против пяти было постановлено участвовать в выборах. Вместе с тем 34 голосами против 12 было отвергнуто предложение о воззвании к населению по поводу события 3 июня, так как «это акт непоправимый», и было решено ограничиться циркулярным письмом губернским и уездным комитетам.
В этом письме отмечалось, что «партия народной свободы сделала более всякой другой для того, чтобы прекратить смуту и национальную рознь путём введения общественной и национальной борьбы в законные рамки спокойной законодательной деятельности». Но, «передав выражение народной воли в руки одного класса и значительно ослабив представительство многих народностей, населяющих Россию, избирательный закон 3 июня посеял новые семена классовой и национальной вражды, усилив этим элементы смуты и государственного разложения… Не мирясь с положением дела, созданного актом 3-го июня, и резко отграничивая себя от тех, кто, подобно Союзу 17 октября, признаёт его государственной необходимостью, партия не может лишить избирателей, разделяющих её взгляды, наиболее действенного способа выразить отношение населения к совершившимся событиям»270.
В признании избирательного бюллетеня самым эффективным способом борьбы с правительством «государственного переворота» особенно ярко проявился неизлечимый парламентский кретинизм кадетской партии и полная утрата ею чувства «локтя» с демократическим движением масс.
Не удивительно, что после акта 3 июня наблюдалось повальное бегство из кадетской партии мелкобуржуазных элементов. 16 декабря 1907 г. департамент полиции предложил губернаторам сообщить данные о кадетской периферии. В губерниях Калужской, Минской, Подольской и Волынской существование кадетской партии «никакими данными не устанавливается». В Чернигове партия «существует, хотя и не действует», в Екатеринославе «не проявляет никаких признаков жизни», то же самое в Николаеве и т. д. Но даже там, где кадетская партия обнаруживала некоторую деятельность, по единодушным отзывам корреспондентов полицейской анкеты, она пребывала «в состоянии распада и разложения». Так, пензенский губернатор доносил, что местная группа кадетов переживает «значительный и ярко заметный упадок». По заключению орловского губернатора, «всюду, где эта партия проявляла жизнедеятельность, увлекая в свои ряды лиц свободных профессий, служащих, а также учащуюся молодёжь, наблюдается в настоящее время упадок».
Численность кадетской партии сократилась. По донесению петербургского градоначальника, число членов партии по всей империи к январю 1908 г. по сравнению с периодом её расцвета (весна 1906 г.) уменьшилось вчетверо (со 100 тыс. до 25–30 тыс.). В то же время наблюдался сдвиг оставшихся кадров вправо. По донесению градоначальника Ростова-на-Дону, «численность сочувствующих уменьшилась более чем наполовину, а оставшиеся значительно поправели, и даже настолько, что большинство из них по своим убеждениям скорее подходит к октябристам». В Рыбинске многие члены кадетской партии после роспуска II Думы перешли к октябристам.
Из губернаторских донесений видно, что «вера в будущность партии» среди населения была совершенно подорвана после третьеиюньского переворота. Орловский губернатор приписывал упадок партии изменению избирательного закона. По сообщению пермского губернатора, деятельность кадетской партии прекратилась «с роспуском II Государственной думы и изданием нового закона о выборах». В Ярославской губернии кадеты «утратили свою организацию за роспуском II Государственной думы» и т. д.271