Явное нежелание царского правительства пойти навстречу либеральной буржуазии в обстановке подъёма революции усилило оппозиционные настроения в её среде.
Во всех выступлениях буржуазной «общественности» повторялся один и тот же мотив: надвигаются «ужасы революции», правительство, утратившее доверие у своего народа, бессильно, только немедленное осуществление политических реформ, и прежде всего созыв народного представительства, может предотвратить разлив революции.
Платформа буржуазной оппозиции. Отражая настроения широких буржуазных кругов, П. Б. Струве на страницах «Освобождения» настойчиво развивал мысль о том, что начавшуюся революцию «победить нельзя, революцией можно только овладеть»36, введя её в русло спокойной «конституционной реформы». Струве упрекал своих единомышленников в том, что они не ставили до сих пор этой задачи практически, вследствие чего руководство массами монополизировали «крайние» партии. Либеральная же партия представляет по-прежнему расплывчатый конгломерат — от умереннейшего шиповского «меньшинства» до «радикального» «Союза освобождения» — без официального названия, без общей ясной и точной программы, без определённой тактики, без партийной организации, без всякой связи с народом. Чтобы наити прямой доступ к народу, либералам прежде всего «необходимо договориться внутри себя», начав с выработки «широкой демократической программы»37.
В начале марта 1905 г. редакцией «Освобождения» был издан в Париже проект конституции под заглавием «Основной государственный закон Российской империи». Проект был выработан частной группой освобожденцев ещё в октябре 1904 г. и ни в чём не связывал весь «Союз освобождения». По этому проекту сохранялась монархия устанавливалась двухпалатная система парламента со всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием для нижней палаты и двухстепенными выборами в верхнюю палату. Представители в верхнюю палату избираются земскими собраниями и городскими думами, причём для этих выборов вводится ограничение всеобщего избирательного права цензом оседлости.
25-28 марта 1905 г. на III съезде «Союза освобождения» в Москве большинство делегатов нашло преждевременным преобразование Союза в партию. Милюков в своих воспоминаниях уверяет, что попытка превратить Союз в партию не удалась «из-за разногласий при уточнении отдельных пунктов программы»38. Доля истины здесь, безусловно, есть: в «Союз освобождения» входили разнородные элементы — от умереннейших членов «Беседы» до мелкобуржуазных радикалов типа Богучарского или Лутугина. Конечно, сойтись на одной программе им было не легко. Но главную причину, почему освобожденцы не спешили конституироваться в партию, следует искать в другой плоскости. В основе либеральной тактики лежало лавирование между царским самодержавием и революционным народом, а «для сделок и торгашества, для виляний и ухищрений, — указывал Ленин — не удобна крепкая и прочная организация партии39. Не случайно принятие на III съезде «Союза освобождения» программы сопровождалось оговорками, придававшими ей характер рекомендаций, не имеющих обязательной силы для членов Союза.
Новая программа представляла известный шаг вперёд по сравнению с дореволюционными заявлениями освобожденцев. Тогда они умалчивали о социальных реформах. Теперь растущее революционное движение заставило «Союз освобождения» внести в свою программу пункт о наделении малоземельных крестьян государственными удельными, кабинетскими землями, а где их нет — частновладельческими с вознаграждением нынешних владельцев этих земель. В рабочем вопросе программа требовала введения 8-часового рабочего дня в тех производствах, где это возможно, немедленно и приближения к нему в других производствах.
В связи с опубликованием этой программы В. И. Ленин выступил в большевистской газете «Пролетарий» со статьёй «Революционная борьба и либеральное маклерство», в которой разоблачалась эквилибристика освобожденцев: «Их программа — не выражение их непреклонных убеждений (таковые не свойственны буржуазии), не указание того, за что обязательно бороться. Нет, их программа— простое запрашивание, заранее считающееся с неизбежной «скидкой с цены», смотря по «твёрдости» той или другой воюющей стороны. Конституционно-«демократическая» (читай: конституционно-монархическая) буржуазия сторгуется с царизмом на более дешёвой цене, чем её теперешняя программа, — это не подлежит сомнению, и сознательный пролетариат не должен делать себе на этот счёт никаких иллюзий»40.