Об этом пишут историки Кеннет Померанц и Стивен Топик в своем блестящем экономико-историческом коллаже "Мир, который создала торговля" (2006 г.; новое издание книги 1999 г.). Они горячо приветствуют, наряду с другими многочисленными противниками инноваций, "деревенских старейшин [в Китае ХХ века], которые запретили более эффективный серп на том основании, что его преимущества не стоят новой борьбы, которую он вызовет между людьми".
Это звучит неплохо, хотя и довольно старорусски и по-крестьянски. Вспомним Оуэна Латтимора о цинском консерватизме: "Китай изменился таким образом, что создал централизованную имперскую бюрократию, персонал которой из поколения в поколение набирался из помещиков, а сочетание помещичьих интересов и административных интересов сдерживало инновации и почти полностью препятствовало промышленному развитию".
Но это некрасиво, хотя старорусский и крестьянский, или старокитайский и мандаринский. Если местная зависть и защита, интересы и сохранение мира между пользователями старых и новых технологий будут иметь решающее значение, то инновации и современный мир будут заблокированы. Джонсон накладывает вето на Свенсона. Инквизиция заставляет Галилея замолчать. Джоэл Мокир приводит множество примеров такого "выстрела себе в ногу": В 1299 году закон запретил банкирам Флоренции переходить на арабские цифры. В конце XIV в. парижские писцы на двадцать лет задержали внедрение печатного станка (там же). В 1397 году корыстные интересы Кельна запретили изготавливать булавки не вручную, а на прессах. В 1561 г. городской совет Нюрнбурга принял постановление о заключении в тюрьму тех, кто будет изготавливать и продавать новый токарный станок, изобретенный местным жителем. В 1579 г. городской совет Данцига тайно приказал утопить изобретателя ленточного ткацкого станка.5 И так далее, вплоть до современности, поскольку в основе подобных антиинновационных действий лежит благоразумие, корысть, а не глупость, свойственная только первобытным временам. В конце 1770-х гг. совет Страсбурга запретил местной хлопчатобумажной фабрике продавать свои изделия в городе, поскольку это помешало бы купцам, специализирующимся на импорте тканей: "Это нарушило бы весь порядок в торговле, если бы производитель стал одновременно и купцом".6 В 1865 г. компания Wiggin's Ferry Company из Сент-Луиса остановила первую попытку построить мост Идс через Миссисипи. Белые члены городского совета Чикаго при поддержке левых интеллектуалов на этот раз останавливают открытие компанией WalMart продуктовых магазинов в продовольственных пустынях Южной стороны.
Если буржуазное достоинство и свобода не будут в целом приняты общественным мнением, несмотря на насмешки клерикалов и махинации специальных интересов, то обогащения бедных не произойдет, потому что не произойдет иннотации. С помощью доктрины принудительной благотворительности при налогообложении и перераспределении достигается "освящение зависти", как выразился христианский экономист покойный Пол Хейн. Старые поставщики выигрывают. Все остальные проигрывают. Вы просите Бога вырвать два глаза у вашего соседа или убить соседскую козу. Вы работаете на дедушкиной работе в поле или на заводе, вместо того чтобы поступать в университет. Вы придерживаетесь старых идей и старой паромной компании. Вы продолжаете довольствоваться, или не очень довольствоваться, 3 долларами в день, используя серп старой конструкции. Вы продолжаете покупать еду для своих детей в винном магазине на углу Cottage Grove и 79-й улицы. И большинство из нас остаются невыразимо бедными и невежественными.
Померанц и Топик не ошибаются, отмечая эксплуатацию, когда, скажем, возросший спрос на шпагат для прессования американской пшеничной соломы привел к тому, что индейцев майя и яки заставили в Юкатане собирать кактус для изготовления шпагата.7 Однако они часто ошибаются, приписывая эксплуатацию (обычно без аргументов) самой инновации, а не докапиталистическим структурам власти, которые позволили тиранам использовать во зло возможность торговать шпагатом, кофе, сахаром или каучуком. Подобное зло, существовавшее ранее (эксплуатировавшееся другими способами до появления злой рыночной возможности), достаточно часто сводилось на нет в таких странах самим капитализмом - если не чем иным, как стремительным ростом мировых реальных доходов на душу населения и той политической властью, которую он приносил простым людям в своем всплеске. И именно британская либеральная буржуазия рано и однозначно поддержала отказ от рабства. Именно американская буржуазия поддержала защиту свободы слова и религии в виде Первой поправки 1789 г., а французская буржуазия - другие свободы, отменяющие на заре старого режима.