— Да нет, ты меня не так понял, — струхнул министр. — Он же придёт с богатыми дарами. Хочешь кухонный комбайн? Или клюшки для гольфа? Ими хорошо кокосы колоть.
Колдун задумчиво почесал зад и милостиво кивнул.
— Пусть приносит завтра.
Но клюшек для гольфа жадный Кочои так и не получил — ни завтра, ни послезавтра. Потому что на закате к песчаному пляжу пристала небольшая пирога, искусно выдолбленная из ствола колбасного дерева. Привязав лодку, прибывший — это был энергичный сухощавый старичок, покрытый татуировками, с ожерельем из магических раковин, свисавшим до пупа, — стремительно направился к деревне, поигрывая на ходу резным посохом. Все, видевшие его, низко кланялись.
— Кто это? — полюбопытствовал китайский бизнес-турист из Индонезии господин Цзю.
— Великий Маури! — шёпотом ответил ему местный провожатый. — Нынче что-то будет. Он просто так не приезжает.
Лоснящийся китаец непроницаемо улыбнулся и, полюбовавшись на морской закат, направился в деревню следом за прибывшим. Он не был бы Конопляным Цзю, если бы чутьё не вело его всегда в самом интересном направлении.
Уже на подходе к хижине Кочои путь великому Маури вдруг заступила громоздкая фигура, которая ему не поклонилась. Маури поднял было на ходу посох, чтобы проучить невежу, но, приглядевшись к нему, остановился. Это был тучный белый мужчина, вся одежда которого состояла из пальмовой юбки и сандалий, грубо изготовленных из автомобильной покрышки. Двигался толстяк какими-то нелепо замедленными рывками и при этом утробно мычал.
— Так вот какими делами занимается здесь Кочои! — воскликнул великий Маури и бесстрашно схватив зомби за уши, вперился в его закатившиеся белки напряжённым взглядом. Потом выкрикнул ужасное заклинание, громом прокатившееся по округе. Собаки завыли, люди принялись торопливо креститься. Кочои, схватив себя за волосы, начал, как крыса, панически метаться по своей хижине.
Маури поднёс красивую раковину к губам заколдованного. Острым краем сделал ему ритуальные надрезы на лбу и щеках, и, тихо бормоча, положил ему в рот высушенное яйцо богомола. Никифор, стряхнув с себя морок, недоумённо уставился на татуированного старика с тигриными глазами.
— Разжевать и проглотить! — приказал ему старик на ломаном английском. — Это защита.
Никифор, воспринимавший всё сквозь мутную пелену, принялся задумчиво жевать, а великий Маури устремился к хижине Кочои, потрясая посохом.
— Занятный старичок! А вы тоже представитель местных культов? — вежливо осведомился подошедший — китаец средних лет в отлично сшитом клубном пиджаке.
— Да не совсем… — Никифор смущённо оглядел свой костюм и, не раздумывая долго, решил открыться корректному незнакомцу. — Вообще-то я, знаете, губернатор…
— Острова Борнео? — китаец улыбнулся дружелюбно. — Может быть, пройдём в моё бунгало, выпьем по-маленькой. Если у вас нет других планов на вечер, ваше превосходительство… Я велю вас накормить. — Цзю, как все великие авантюристы, обладал своеобразным чувством юмора и скучал без приключений. Нелепый европеец в пальмовой юбочке его искренне заинтересовал.
Беседа затянулась до рассвета — Никифор, разомлев от шотландского виски и китайской еды, подробно рассказал Конопляному Цзю все их с Машей тропические злоключения.
— Бедный Гаспачо! — сокрушённо покачал головой китаец, услышав о страшной кончине дона Падло.
— Вы были с ним знакомы? — пустил пьяную слезу Черных.
— Отчасти, — невозмутимо кивнул Цзю. — Нам, деловым людям, иногда приходится прибегать к услугам разной сволочи. Надо будет известить родных — пусть жена порадуется. А где же сейчас ваша подруга?
— Я не знаю! — губернатор судорожно схватил наркобарона за рукав. — Помогите мне найти её! Она должна быть где-то здесь, на острове. Господи, Маша!
— Не надо так убиваться, Ник! — китаец неуловимым движением освободился от захвата, при этом чуть не вывихнув Никифору кисть. — Простите, рефлексы. Если только мисс Ма-ша на острове… Постойте-ка! Тут все аборигены третьи сутки на ушах из-за какой-то белой пифии, которую подобрал на берегу местный колдун. Они называют её Санта-Мария. А что, если это…
Договорить он не успел — пьяный и растрёпанный, Никифор, в чём был, выскочил из-за стола и ломанулся на улицу.
— Ну, что вы там копаетесь, Цзю! Я уверен, это она.
Китаец, улыбнувшись, допил виски и, достав из серванта пистолет «Глок», сунул его за ремень сзади. Потом пружинистым шагом — будто и не пил всю ночь — быстро нагнал Никифора под развесистой сейбой.