— Пёдор? — она принялась лихорадочно тыкать пальцами в кнопки телефона.
— На связи, эчеленца, — раздался недовольный голос Преосвященного сквозь муть космических помех.
— Что там с Марией Чубак?
— Фирма веников не вяжет. Чубак в Кремле.
— Как — в Кремле? И ты молчал, обсосок этакий?
— Сами вы обсосок. А я — воскресший, за мною идут толпы блаженных, попрошу не кощунствовать!
— О-кей, поговорили. Засунь своё блаженство поглубже в зад. Даю отбой — а через полчаса прилетит бомбардировщик «Стелс», и от всей твоей святости останется мокрое место. Как раз хватит времени помолиться за упокой. Чао, святый отче!
— Это шантаж! — визгливо закричал отец Педор. — Не имеете права!
— Не имею, — вздохнула госпожа кардинал. — Но самолёт уже рулит к заправке.
— Чёрный бриллиант тамплиеров умрёт вместе со мной! — горделиво ударил себя в грудь святой отец. — Ибо только мне открыта вся правда о нём.
— Ладно, не кипешись! — сбавила обороты Петра. — Просто буреть со мной не надо. Бросай своих блаженных — вечером жду тебя в московской резиденции Ватикана. Есть жирная тема — будешь венчать на царство государыню всея Руси.
— Моника! Карету мне, живо! — Преосвященный от волнения закусил фальшивую бороду.
Вскоре процессия юродов исчезла в кружеве метели — отец Пёдор нюхнул из табакерки и расслабился на заднем сиденье джипа. Св. Моника давила на газ, объезжая по карте навигатора взорванные мосты.
— Как назваться? Патриарх? Уже было. Папа? Слишком фамильярно, не хочу. Надо будет посоветоваться с Петрой, она придумает…
За этими приятными мыслями Пёдора сморило — очнулся он уже на блокпосту у пересеченья с МКАДом. Быстро темнело — машина с Преосвященным въехала на территорию посольства Ватикана, озарённая мертвенным светом круглой багровой Луны.
ГЛАВА 42
Имеем мы суровые законы.
Они необходимы для народа,
Как удила для диких лошадей.
Ярко сияли в лазури луковицы Василия Блаженного. За ночь подморозило — а к полудню тут и там уже стучала по брусчатке капель, и Лобное место обросло плакучими сосульками.
— Остерегись! — толпа шарахнулась, и сотня опричников с нагайками живо выстроилась по обе стороны образовавшегося прохода. Граф Скоцкий, скрипя эксклюзивными мягкими сапожками на низком каблуке, поднялся на возвышение и возвестил в микрофон — модулированный голос громом раскатился по площади:
— Милостивым указом Ея Императорского величества и в связи с завтрашней коронацией! Всем ворам, коим назначено было на сегодня — посажение на кол заменяется на битьё жопяных телес… — по толпе прокатился стон разочарования — многие позанимали места на бесплатное анал-шоу с ночи и с немалою переплатой барыгам.
— Цыц вы! — прикрикнул Гришка на народ, — Молвить не дадут!... Жопяных телес, а следом всенародное поругание!
— Это как понимать, ваше сиятельство? — раздались дерзкие выкрики из толпы. — Матом их, что ли, пидоров?
— Ну, матом — некультурно, — осклабился Скоцкий. — А вот овощебаза имени Ярослава Мудрого жертвует нам на воров КамАЗ гнилых помидоров. И от Союза русскаго народа — пять молоковозов водки на сугрев души! Короче — гуляй, Рассея! Разговаривай, Москва!
Граф Григорий простёр руку в сторону мавзолея Петина — на площадку перед оным уже, настойчиво сигналя, втягивалась автоколонна в сопровождении эскорта мотострельцов. Часть народа, бурля, устремилась поближе к халяве. Вскоре наполненные пластиковые стаканчики уже передавали друг другу по всей площади, а толпа заметно оживилась.
— Ведут дерьмокрадов! — разнёсся радостный гул. На Лобное место государственных воров взводили по одному. Там над ними священнодействовали в красных рубахах известные палачи братья Карапузовы — в прошлом телеведущие аналитического ток-шоу «Глаз народа». Младший брательник — Алёша — рывком сдёргивал с приговорённого портки и валил на плаху — а старшой Иван с молодецким уханьем принимался охаживать холёные окорока опального боярина резиновым шлангом — иного любя, вполсилы — а коего и с оттягом, до кровянки. Затем граф Скоцкий зачитывал следующую фамилию из списка и причитаемое число ударов — и всё повторялось, перемежаясь шутками юмора.
— Зиновий Торфушкин, торговый дом «Дума». Пятьдесят горячих!