— Типа, как чемодан без ручки? — на глазах у Вики выступили слёзы горячей обиды. Такое ей о себе слышать было в новинку. — А что, деньги маменькины что ли все крякнули? Все-все? Не, ну, у меня же ещё в Лондоне квартира есть. И вилла на Ривьере…
— А кто тебя держит? — пожал плечами старик. — Бери своего мента в охапку и шлёпай с ним на Ривьеру. Во-он по той кривой ёлке ориентир — а дальше всё прямо, и Ривьера.
Сердце Вики сжал тоскливый спазм страха. В лесу быстро темнело. Где-то далеко за пригорком раздался оживлённый диалог автоматных очередей, следом зарокотал пулемёт. Костёр в бараке показался ей единственным островком жизни, затерянным среди парсеков холодной и враждебной вселенной.
— Не бросайте меня… — пролепетала Вика дрожащими губами, — Пожалуйста!
— Прошу к столу — вскипело! — раздался от костра звонкий голосок Аньки.
— Идём уже! — Буржуй хлопнул Вику рукавицей пониже спины. — И больше не ныть. Сама напросилась.
— Дед, а спирт-то тю-тю, — раздался от бронированной туши вездехода крик негритёнка. — Резервный бак пробит.
— Херово! — дед сунул палец в пулевое отверстие и облизал. — До места не дотянем.
— Гляди, тут опилок зато море.
— Загружай опилками, — вздохнул дед, — Пассажиров возьми в помощь.
Следующие полтора часа Вика и Антон были заняты тем, что перетаскивали из кучи и загружали в урчащий реактор смёрзшиеся серые комья опилок. Ванька, заварив бак, улыбнулся им фортепьянным оскалом зубов.
— Повезло вам, однако!
— Чего повезло-то? — Антон разогнулся от кучи, утирая со лба пот.
— Повезло, что здесь лесопилка, а не свиноферма.
— А что, ваш танк и на дерьме поедет?
— Да хоть на чём! — захохотал весёлый арапчонок. — Ворону сунь — на вороне поедет. Даже на мусоре поедет… Если с него звёздочки спороть!
— Тс-с! — Агнесса приложила палец к губам, неожиданно появляясь из темноты перед часовым. — Не дёргайся.
Часовой — губастый крестьянский паренёк, присев от страха, попытался сорвать с плеча автомат — но ремень за что-то зацепился, и он, выкатив белые глаза, уставился на инфернальное порождение ночи, не в силах даже кричать.
— Бармалей где?
— Н-не знаю. В Африке?
— Я с тобой не в «Знатоков» играю. Лаврентий!
Могучий грузин, выйдя из-за поленницы, молча разоружил раскисшего пацана и вопросительно глянул на злодейку. Она чуть заметно повела головой — рано.
— Ставлю вопрос по-другому. Где слепой, которого к вам вчера привезли на снегоходе?
— А-а, Сидяй? Да он у дядьки Бизнюка в избе, — затараторил часовой, — они там самогонку хлещут, а Сидяй им всё песни поёт — жалостно так.
— Сколько всего снегоходов в деревне?
— Дак на ходу-то один, Бизнюковский. На нём и привезли слепенького. Вон, окна светятся.
— Лаврентий! — кивнула она, чувствуя, как промежность наливается сладким жаром.
Левая лапа Гегечкории ухватила парня сзади за подбородок, а правая, сбив шапку, легла на стриженый лоб. Последовал отработанный рывок — и мертвец, по собачьи пискнув горлом, рухнул на наст. Зрачки Агнессы расширились — она застонала и кончила.
— Ну, чего встали, вперёд!
Троица злоумышленников цепью двинулась по тропинке и затаилась под освещённым окном избы полевого командира Бизнюка. Оттуда раздавался шум гулянки.
— с надрывом выводил мощный хрипловатый баритон слепого безногого Бармалея. Дед Кашпо аккомпанировал ему на баяне.
— Вах, порву! — закипятился Гегечкория, заглядывая в окно. — Мой баян украли, шакалы бессовестные!
— Пусть поют, — Агнессе стало на секунду жаль Бармалея-Сидяя — ещё позавчера казавшегося таким крутым и вальяжным. — Дело сделаем, я тебе оргàн куплю. Вместе с кафедральным собором. Гоча! Что с замком?
— Говно вопрос, — процедил Махач, извлекая из лацкана дублёнки воровскую «расчёску». — Айн… Цвай… Драй — готово!
Лаврентий, разыскав в углу канистру, наполнил бензобак. Они бесшумно выкатили снегоход на улицу, Агнесса уселась за руль.
— Бежать будете по очереди. Махач, держи стропу.
— Конечно, как бежать — так Махач…
Бизнюку сквозь шум гулянки почудился треск мотора, и он, пошатываясь, вышел на крыльцо. Тут же вся спесь слетела с него вместе с хмелем — гараж был вскрыт.
— Стоять! — завопил он, выпуская из «Макара» обойму в удаляющееся к лесу тёмное пятно.