— А разве ты не хочешь, чтобы я тебя проводил? — спросил зять. — Тебе могут звонить репортеры.
— Я включу автоответчик. Все будет хорошо, обещаю.
— И кроме того, — тихо и насмешливо вставил Джей, — вы же предпочитаете лишь собственное общество, не так ли, мисс Карлайл?
Сегодня ночью я хочу быть одна, с тяжелым сердцем подумала Мэгги. Мне необходимо истребить тебя в моей памяти, в моей душе. Во что бы то ни стало снова стать самой собой.
Вслух же она произнесла:
— Я рада, что вы наконец все поняли, мистер Делани.
Между ними снова наступило молчание.
Стоя на пронизывающем ветру у подъезда своего дома, она ждала, когда Себ извлечет из багажника чемодан. Джей приблизился к ней.
— До свидания, Мэгги. — По его губам скользнула улыбка, столь же небрежная, сколь и пожатие его руки. — На следующей неделе я позвоню Себу, чтобы он устроил нам обязательное свидание. Можно поужинать вместе или сходить в театр.
— Если так надо, — утомленно сказала она.
— У нас нет выбора, — резко ответил он. — Мы рассказали байку и должны следовать сюжету.
Джей обошел машину и сел на переднее сиденье рядом с Себастианом. Машина тронулась с места, но он даже не обернулся.
Мэгги подняла чемодан и на миг застыла, глядя в грозно нависшее небо.
Как часто она рассуждала о своем драгоценном одиночестве, подумала она и горько усмехнулась. И теперь, впервые в жизни, поняла, что значит остаться совершенно одной. Одиночество обернулось болью, вынести которую было почти невозможно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Ничего не понимаю, — тряс головой Филип, — еще неделю назад ты стояла здесь, в этом кабинете, и уверяла, что отбываешь к Индийскому океану с этим твоим, как там его… Ты же была несокрушима, как скала, — горячился он. — И вот вчера, как только я сел завтракать, началась эта адская свистопляска. Все мне звонят и спрашивают, читал ли я газеты, которые я и в доме держать не стану. — Он развел руками. — И кого, ты думаешь, я вижу на первой странице? Тебя в обнимку с каким-то телегероем. Нет, не с «каким-то», конечно, — поспешил исправиться Филип, — а с «тем самым», по выражению Дженни и Клер, которые с тех пор сидят каждая в своей комнате и льют слезы. И ты с ним обручена!
Мэгги подавила стон.
— Я не знаю, как тебе все это объяснить, — запинаясь, пробормотала она. — Такое… иногда случается.
— В самом деле. — Филип угрюмо ткнул пальцем в газетную вырезку, лежащую перед ним на столе. — «Рыжая малышка Мэгги губит свои дни в бумажной пыли редакторских кабинетов, вылизывая писанину прославленных авторш типа разрывательницы лифчиков Кили Сен-Джон. — Он возвел очи горе. — Что ты им наговорила? Какая муха тебя укусила? Она наверняка это прочитала.
— Ничего я им не наговорила, — жалобно запротестовала Мэгги. — Это, скорее всего, миссис Грайс, фермерша, это она им сказала, что я работаю в издательстве. Она без ума от Сен-Джон, и я даже просила Кили написать для нее дарственную на последнем романе.
— Ну что ж, через пару часов будешь иметь удовольствие объясняться с этой дамой. Она приедет сюда. — Филип помолчал. — А работать, надеюсь, ты собираешься? Или явилась освободить стол, потому что твой возлюбленный увозит тебя на Флориду или еще куда-нибудь?
Мэгги беззвучно вздохнула.
— Нет, я остаюсь.
Возвращаясь домой, Мэгги думала, что это воскресенье — самое ужасное в ее жизни. Газетчики поработали на славу, раскопав о ней за короткое время столько подробностей, сколько она и представить не могла. Но если сами статейки были ужасны, то фотографии с поцелуем были еще хуже. На них изображалась бурная эротическая сцена, и, вспоминая, что произошло в тот день, Мэгги сгорала от стыда. При одном взгляде на снимок ни у кого не осталось бы сомнений в том, что она и Джей Делани — настоящие любовники.
Она сидела в своей квартире, подавленная, отчаявшаяся, пока беспрестанное жужжание телефона, прерываемое автоответчиком, не вывело ее из себя. Платок и темные очки, в которых она отмахала несколько миль, вдруг сделались ей ненавистны. Она вымоталась, продрогла и проголодалась. Она разогрела суп, поджарила сырник, села за стол и уставилась на еду. Потом выплеснула нетронутый суп, выкинула сырник и отправилась спать. Но и в кровати ей не было покоя.
Ночью она то и дело просыпалась. Воспоминания о близком горячем теле Джея были так явственны, что ее рука невольно тянулась искать его.
Но его уже никогда не будет, и, чем скорее ты возьмешь себя в руки и забудешь все, что произошло на Краю Света, тем лучше, настойчиво уговаривала она себя, усаживаясь за рабочий стол и пододвигая к себе папку с утренними письмами.
С их первой встречи она была словно бельмо на глазу Джея. А теперь стала настоящей обузой, с горечью думала она. Он и держался так, что в этом не приходилось сомневаться. Ей оставалось лишь одно: и дальше притворяться безразличной. Только так она могла сохранить жалкие остатки гордости и самоуважения.
Некоторое время спустя к ней вошла секретарша.
— Я вам кофе принесла, мисс Карлайл. Приехала мисс Сен-Джон, она сейчас в кабинете мистера Манро. Он просил вам напомнить, чтобы вы потом к нему зашли, — он вам звякнет.
Да, когда подмаслит Кили и буря стихнет, усмехнулась про себя Мэгги.
— Спасибо, Пенни. — Она улыбнулась девушке. — Вот ответы на сегодняшние письма, можете их забрать.
Девушка взяла папку, но уходить не спешила; ее взгляд с откровенным разочарованием остановился на левой руке Мэгги. Наверное, она ожидала увидеть второй Кохинор, но там, разумеется, не было и намека на кольцо.