Мэгги зарылась лицом в подушку, не зная, радоваться ей или сожалеть.
Его пальцы стали уверенней, настойчивей, сильными движениями они втирали масло в ее тело, и, хотя тревога в ней не улеглась, она с изумлением ощутила легкое восхитительное покалывание, которым все ее существо отвечало на его прикосновения.
Ей хотелось, чтобы эта медленная, тягучая ласка длилась вечно. Ей хотелось…
— Ну, вот и все, — весело сказал он. — Разве это было так уж невыносимо?
Мэгги медленно села, отвернув пылающее лицо.
— Нет. Вы были правы. Спасибо.
— Всегда к вашим услугам. — Он помолчал. — Я, пожалуй, схожу поплаваю. Почему бы и вам не пойти со мной на пляж? Там очень приятный свежий ветер.
— Я… лучше побуду здесь. — Мэгги защищалась из последних сил, и скрывать это было бессмысленно.
Наступило молчание, потом он пожал плечами, и голос его слегка посуровел:
— Как вам будет угодно.
Она смотрела на его высокую удаляющуюся фигуру; наконец он исчез за цветущим кустарником.
Она снова легла, с ее губ слетел слабый вздох. Джей избавил ее от одного кошмара, но теперь перед ней угрожающе возник другой.
Безысходность, тьма ожидают ее, когда закончится эта командировка. Она останется одна, без него. Только сейчас она начала понимать, что страшнее этого кошмара ничего нет.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Мэгги отложила машинописную страницу и с облегчением вздохнула.
Готово. Работа закончена, и она может ехать домой.
Собственно говоря, ей с самого начала не было необходимости приезжать. Все, что от нее требовалось, — это снабдить Кили рекомендациями и засадить за правку. Стоило Кили прекратить ворчать и начать работать, как она тут же загорелась, и ее уже ничто не могло удержать.
Однако Мэгги прекрасно видела, что этот пыл объяснялся не одним лишь творческим энтузиазмом. Общество Джея подстегивало ее куда сильнее.
Закончив положенную на день часть, Кили открыто посвящала остаток времени Джею: они купались, загорали, колесили по побережью на автомобиле, играли в гольф и теннис. Раза два они даже ловили рыбу в глубоких водах. А по вечерам пропадали в ночных барах и на дискотеках.
По правде говоря, они всегда настоятельно звали Мэгги с собой, но каждый раз она придумывала какой-нибудь предлог, не обращая внимания на ироничные взгляды Джея; говорила, что такое времяпрепровождение не для нее, что она предпочитает отдыхать у бассейна и рано ложиться спать.
Мысль о том, что Джей и Кили вместе, причиняла ей боль. Но, когда пройдет время, это сиюминутное страдание покажется неизмеримо менее тяжким, чем то, которое сулила их близость, твердила себе Мэгги, коротая одна бесконечные дни и ночи.
Когда он возвращался в их комнату, обычно за полночь, она по-прежнему притворялась спящей. Порой ей казалось, что она довела свое притворство до совершенства, хотя и не была уверена, что обман действует. Она знала, что он по-прежнему каждую ночь подходит к ее кровати и стоит несколько минут рядом. Возможно, он беспокоился, как бы ей не приснился очередной кошмар, а может, прислушивался к ее дыханию. Разумеется, в те редкие минуты, когда они оставались одни, она становилась мишенью его едких, презрительных шуточек относительно ее крепкого сна.
Тем не менее она не могла не признать щепетильности, с которой он предоставлял ее самой себе, когда бы она ни пожелала. Неловкостей между ними не возникало.
Мэгги вздохнула, собрала листы рукописи в аккуратную стопку и перехватила их резиновой лентой. Стоит ли удивляться, думала она. С тех пор как она вывернула перед ним душу наизнанку, Делани, наверное, считает ее психически неуравновешенной.
И лишь однажды она, полагая, что он уже уехал с Кили в Насау, вышла из ванной в одной из своих прозрачных соблазнительных ночных рубашек и застала его в комнате. На миг Джей застыл словно изваяние, глаза вспыхнули синим огнем, но Мэгги схватила пеньюар, и он отвернулся, бормоча извинения…
Она встала и взяла со стола рукопись.
Соберу вещи, а потом схожу в последний раз искупаться, решила она, с тоской окидывая взглядом мерцавший в знойных лучах полуденного солнца сад.
Спустя час Мэгги наконец вышла из комнаты и направилась к бассейну. Она настолько привыкла быть там одна, что опешила, застав там Джея с книгой в руках.
Он заметил ее смущение и нахмурился.
— Мне уйти?
— Нет, конечно же, нет, — нервно улыбнулась она. — Я, собственно, хотела поговорить с вами.
На миг она поддалась безрассудному желанию смотреть на него и замерла, пожирая его взглядом. На нем были только плавки, и следы ее ногтей были еще заметны. Интересно, видела ли их Кили, а если видела, потребовала ли объяснений, и что он ей ответил.
— Какая честь, — помолчав, ответил Джей. — И что же вы желаете обсудить? Надвигающийся разрыв нашей несуществующей помолвки?
Мэгги вздохнула.
— Кроме всего прочего — да. Я закончила работу и хочу вылететь первым же рейсом, на который смогу достать билет. — Она умолкла. — Вы… остаетесь?
Более тяжелого вопроса ей еще не приходилось задавать. Он кивнул:
— Пожалуй.
— Я… так и думала.
— У вас имеются возражения?
— Нет, конечно. — Мэгги принужденно улыбнулась. — Как я могу возражать? — Она оторвала взгляд от его лица и посмотрела на книгу. — Это Кили дала вам что-то из своего?
— Да. Она превосходный рассказчик. Я восхищен.
— Тиражи ее книг впечатляют куда сильнее.
— Потрясающая женщина. Знает, чего хочет, и идет к цели прямой дорогой. «Нет» для нее не ответ. — Он постучал по книге пальцем. — Оказывается, я напоминаю ей героя этого романа. Скотта Максвелла.