Он вновь содрогнулся, вспомнив тот ужасный день, когда возле Нагретых Камней у Серебрянки, возлюбленной Крутобока, начались преждевременные схватки. Пепелюшка отчаянно боролась за жизнь Речной королевы, но Серебрянка потеряла слишком много крови и умерла, едва успев произвести на свет двух крошечных котят.
Пепелюшка промолчала, и Огнегрив понял, что угадал.
— Ты спасла котят! — напомнил он.
— Но потеряла их мать! — сурово отрезала подруга.
— Ты сделала все, что могла, — как можно мягче сказал Огнегрив и, наклонившись, лизнул Пепелюшку в шелковый серый затылок. — А теперь просто пойди и спроси Щербатую, какие травы взять для смеси.
Не думаю, что она будет очень браниться.
— Хотелось бы надеяться, — с сомнением буркнула ученица целительницы и вдруг улыбнулась, решительно тряхнув головой: — Так ты полагаешь, надо просто прекратить жалеть себя?
— Точно! — ответил Огнегрив, легонько шлепнув ее своим хвостом.
— Прости, больше не буду! — с притворным смирением потупилась кошечка, и в глазах ее заплясали знакомые Огнегриву веселые искорки. — Вижу, ты не принес нам никакого угощения?
— Извини, — покачал головой Огнегрив. — Я пришел просто поговорить с тобой. Я не думал, что Щербатая морит тебя голодом!
— Нет, но доля целительницы намного тяжелее, чем кажется на первый взгляд, — ответила Пепелюшка. — Сегодня с самого утра у меня не было даже минутки свободной, чтобы перекусить! — пожаловалась она и с любопытством посмотрела на гостя: — О чем ты хотел поговорить со мной?
— О котятах Когтя, — выпалил Огнегрив, чувствуя, как уже знакомый страх снова разливается по его животу. — В первую очередь о его полосатом сыночке.
— Почему именно о нем? — резко спросила Пепелюшка, устремив немигающий взор на Огнегрива. — Потому, что он похож на своего отца? Огнегрив захлопал глазами. Неужели его чувства так ясно отражаются у него на лице?
— Я знаю, что не имею никакого права осуждать его. Он всего лишь котенок! Но стоит мне увидеть его, и кажется, будто сам Коготь смотрит на меня… Я…
У меня просто лапы примерзают к земле! — Огнегрив медленно покачал головой. Ему было стыдно за свои слова, но в то же время он испытывал огромное облегчение от того, что смог поделиться своими страхами с подругой. — Мне кажется, я никогда не смогу доверять ему.
— Это понятно, если учесть, что ты видишь в нем второго Когтя, — спокойно сказала Пепелюшка. — Тебе придется заставить себя смотреть не на его полосатую шерстку, а на то, что под ней! Попробуй разглядеть в нем не только его отца, но и мать. Неужели ты думаешь, он ничего не унаследовал от Златошейки? Кроме того, малыш никогда не узнает, кем был его отец. Его воспитает не Коготь, а Грозовое племя.
Огнегрив кивнул. Пепелюшка была права.
— Скажи, а Звездное племя давало какой-нибудь знак об этом котенке? — спросил он, зная, что в момент рождения котят целители всегда обращаются к небу и изучают Серебряный Пояс.
Пепелюшка отвела глаза, и у Огнегрива екнуло сердце.
— Звездное племя не открывает мне всех своих замыслов, — уклончиво пробормотала кошечка.
Но Огнегрив хорошо знал ее и сразу понял, что она что-то скрывает.
— Тем не менее что-то оно тебе сказало! Скажи мне, что?
Пепелюшка подняла голову и твердо посмотрела ему в глаза.
— Его судьба будет значить для племени не меньше, чем судьбы остальных котят, родившихся здесь, — твердо ответила она.
Усилием воли Огнегрив заставил себя успокоиться и тут же вспомнил о второй проблеме, которая не давала ему покоя.
— Я хотел посоветоваться с тобой еще кое о чем, — признался он. — Так вышло, что мне нужно выбрать наставников для Чернобуркиных котят.
— Я всегда считала, что это привилегия предводительницы! — пробормотала Пепелюшка, с любопытством пошевелив усиками.
— Она перепоручила этот вопрос мне. Пепелюшка изумленно подняла голову.
— Так что же ты такой понурый? Я думала, тебе должно польстить такое доверие!
«Польстить?!» — повторил про себя Огнегрив, с горечью вспомнив глаза Синей Звезды, полные страха и ярости. Он невольно вздрогнул.
— Возможно… Но я не знаю, кого выбрать.
— Ну кто-то у тебя есть на примете?
— В том-то и беда, что никого!
Пепелюшка задумчиво нахмурилась.
— Ну ладно. Скажи, что ты чувствовал, когда Синяя Звезда объявила тебя моим наставником? Огнегрив задумался, неожиданный вопрос застал его врасплох.
— Гордость, — наконец сказал он. — И страх. И желание во что бы то ни стало проявить себя с самой лучшей стороны.
— Отлично. Как ты думаешь, кто из наших воинов сильнее других хочет проявить себя?