- Эдварда?
- Да. Он казался неприступным, ледяным, равнодушным к окружающему миру и слегка презрительным к другим людям. И этим подкупил меня. Я чувствовала какое-то родство. Они тоже переехали сюда издалека и не могли стать «своими», поэтому держались особняком. Я тогда уже успела подружиться с кое-какими людьми, но по-прежнему считала себя временным зрителем. Обедала в столовой, иногда общалась на уроках и переменах, но не подпускала никого слишком близко. Все эти улыбчивые лица пугали и вызывали страх. Безотчетный, когда ты хочешь влиться в компанию, но все кажутся чужими, ты не знаешь, за что уцепиться в разговоре, как его продолжить и каким образом найти общие интересы.
- Мне это знакомо. Не обижайся, но я побаиваюсь общаться с индейцами и первое время пыталась придумать тему для нашего с тобой разговора, - протянула, вспоминая, как всю неделю чувствовала себя ужасно неловко из-за того, что Белла помогает матери готовить и убираться. Не настолько уж и ранена, чтобы отсиживаться на матрасе и поедать все, что они приготовили. Но чувствовала себя слишком неуверенно, боясь открыть рот и предложить помощь. Глупо, да, даже звучит безумно, но, наблюдая за тем, как они гармонично сошлись на почве интересов к разным рецептам, в очередной раз почувствовала себя в стороне, за прозрачной стеной. Как в аквариуме.
- Индейцы не такие уж и плохие, Ноа. Тебе стоит к ним присмотреться. Они энергичны, взбалмошны, напоминают временами саранчу, - не удержалась от смешка Белла, заставив меня улыбнуться. О да. - Но они добрые, всегда готовы прийти на помощь и являются большой дружной семьей, которую невозможно не полюбить. Они одновременно похожи друг на друга, как близняшки, но у каждого есть свои особенности, - задумчиво вскинув голову, протянула девушка, видимо, вспоминая свое первое знакомство с этой самой взбалмошной саранчой, горланящей на все лады. Удивительно, как они вчера не передрались, пока клеили обои. Это походило бы на ссору молодоженов: клеить горизонтально или вертикально, куда делись кисточки, кто упал в ведро с клеем и испачкал штаны вместе с нижним бельем.
- Индейцы не особо ладят с Калленами? – осторожно спросила я, притянув к себе маленькую декоративную подушку и прижав к животу, чтобы куда-то деть руки. - Обе семьи охраняют от чужаков территории Форкса, насколько я поняла, но при этом Джейкоб и Эдвард готовы сожрать друг друга без кетчупа, а Пол отзывается о них не очень... лестно.
- У Джейкоба и Эдварда ссора иного рода, чем у остальных квилетов, - тяжко вздохнула Белла и залпом осушила стакан, в котором оставалось немного воды. – Когда я нашла общий язык с Эдвардом, чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Знаешь, когда в пасмурном небе появляется лучик солнца и освещает лицо. Джейкоб был маленьким мальчиком, и я вообще не рассматривала его как свою пару. Это неправильно. Я старше почти на два года, да и выглядел он не так, как сейчас. Эдвард был для меня всем. Глотком свежего воздуха, солнечным лучиком, освежающей волной... Его глаза завораживали, я прокручивала в голове наш первый разговор в машине, первое прикосновение, первый поцелуй. Это как оказаться в пустыне и получить после долгого времени кристально чистую воду, - слегка заикаясь и путаясь от обилия чувств, говорила девушка, взмахивая руками и жестами пытаясь показать, насколько сильно увязла в своей любви к Эдварду. Это походило на одержимость. Она так твердо убеждала себя в том, что он единственный, кого сможет любить, что сама уверилась в это и захлопнула дверь перед любыми доводами.
- Он бросил меня год назад, - выдавила она, явно с болью вспоминая тот период. – В груди словно образовалась огромная дыра, я вернулась в свою хандру, и та постепенно переросла в депрессию. Я пыталась писать электронные письма Элис, сестре Эдварда, пыталась глушить боль походами к той поляне, где мы вместе сидели. Давить хорошими воспоминаниями.
- Ты этим только больше бередила рану, - вздохнула я.
- Да. Тогда и появился Джейкоб, уже заметно повзрослевший. Он просто... просто ворвался в жизнь, окружил собой со всех сторон, согласился починить мотоцикл, не злился из-за моих косяков, когда я попала в маленькую аварию и разбила лоб. Выполнял все мои прихоти, и я до сих пор не понимаю, почему не бросил все на полпути, а продолжал трясти куклу из кусков материи, вырывая наружу эмоции, заставляя меня двигаться, говорить... Дышать.
Думаю, она и сама знала ответ. Еще в то время. И ей было больно.