- Предлагаешь себя?
О нет, только не говорите, что я пытаюсь флиртовать? Это ведь выглядит смешно. И нелепо. После такого Пол уже должен бежать к канадской границе или в Гонконг, правда?
- А почему бы и нет, гномик, - хохотнул он, скрестив руки на груди, но не увеличив дистанцию, заставляя меня вдыхать воздух мелкими глотками и бояться сделать что-нибудь неправильное. Я прокрутила в голове свои слова и сообразила, что Пол мог подумать совсем не то, что подразумевалось вначале. Дурацкое косноязычие и неумение нормально общаться.
Кажется, все отразилось на лице, потому что Лейхот затрясся от беззвучного смеха, пытаясь прикрыть гогот ладонью, а я как маленькая змейка юркнула мимо. Подозревая, что налитые румянцем щеки по своей температуре способны посоперничать с чайником, и странно, что они еще не светятся неоном, как машины у уличных гонщиков из фильмов. Я никогда не общалась с парнями подобным образом, считая, что еще не доросла и не набралась опыта, чтобы не выглядеть по-дурацки. И додумалась ляпнуть подобное на чистом глазу, в очередной раз доказывая самой себе, что не гожусь на роль идеальной девушки, способной мило прикрыть рот ладонью, захихикать и показать, как она смущена, а потом свести все к недопониманию или невинной шутке. В исполнении других это и правда выглядело мило, а вот меня, вспоминая слова одноклассницы, колбасило по всей кухне. От шкафчиков до ящика тумбы, к дверному проему и обратно; я хотела найти ножницы или нож, чтобы разрезать упаковку и приготовить Полу эти чертовы сардельки, чтоб они усохли, заразы.
Металась до тех пор, пока на пороге не появились взъерошенная Белла и до чертиков довольный Джейкоб. При индейцах я не стала расспрашивать девушку – одного краснеющего чудовища на кухне и так хватало, - но поставила зарубку на выдуманном дереве памяти, чтобы потом узнать все в подробностях. Мама иногда звала меня любопытной лисой, потому что вынюхивала сплетни и чьи-нибудь секреты, я питалась ими, как губка, упавшая в воду. Естественно, если что и становилось достоянием общественности, то не по моей вине – рот всегда находился на замке, я только занималась собирательством чужих тайн, не более. Но, судя по тому, как Белла слегка расслабилась, она уже смогла собрать мыли в кучу и продумать дальнейшие действия, иначе бы бегала по гостиной точно так же, как я только что.
- Я хотела разогреть, - пробормотала, подняв руку повыше с зажатым пакетом, с которого уже капала вода. Не удивительно, учитывая температуру кожи Пола. Как только они не сжарились прямо у него на животе, ума не приложу.
- Тебе повезло, что он не успел опустошить весь холодильник, - ехидно протянул Джейкоб, покосившись на вздыхающую Беллу и намекая на определенного человека. Пол скептически разглядывал друга исподлобья, одним взглядом будто бы говоря: ну да, ну да, знаем, как некоторые могут. – Иначе потом пришлось бы оправдываться перед Чарли, что за новый вид саранчи сточил его любимые острые колбаски и высосал упаковку корневого пива.
- Ага, а еще узнает, что кто-то увозил ночью его любимую доченьку в резервацию без разрешения. Я хочу посмотреть на это файер-шоу, - заявил Пол, поиграв бровями и заставив Беллу побледнеть от страха и тут же вспыхнуть от неловкости. Не думаю, что Чарли был таким уж страшным, но соседка явно не хотела лишний раз с ним ссориться или что-то обсуждать, поэтому я отложила ненужную уже упаковку и прислонилась к тумбе, спрятав руки за спиной. Пальцы все еще дрожали после разговора с Полом, но я была удивлена, как еще не начало тошнить. Это был бы просто великолепный разговор с парнем, к которому что-то испытываешь.
Ноа, не хочешь прогуляться со мной по резервации?
А Ноа тошнит прямо на кроссовки.
Какая жуть, господи боже мой. Я помотала головой, возвращаясь к серой реальности, в которой меня просто из вежливости приглашают посмотреть на домики местных и прогуляться по стоптанной дороге до какого-нибудь маленького магазинчика с закусками. Не стоит быть такой наивной и верить, что кто-то допустит до многовековых деревьев, покрытых мхом и окруженных причудливыми растениями тропинок, не слишком высокого холма, с которого бы виднелись океан и почти незаметные лодочки рыбаков. Я своеобразный гайдзин в этих местах, - как иностранец в Японии, от которого ограждаются вежливостью и улыбками. Его могут называть как угодно, таскать по популярным местам и кормить чем-нибудь вкусным, но никогда не открыться настолько, чтобы причислить человека к своим. Маме в этом смысле повезло больше: ее знакомая не просто поручилась, а дала допуск к обучению местных детей, практически к самому сердцу племени, его будущему. Я даже не представляла, каких трудов той женщине стоило добиться разрешения, потому что подписывать документы о зарплате матери – лишаться тех ценных денег, которые с таким трудом работоспособные жители вносили в племя. И единственным веским аргументом являлось то самое призрачное будущее, которое могло стать немного лучше благодаря дополнительным урокам в школе. Вместо кожаного мяча в спортзале и на площадке – учебники, вместо лишних часов где-то среди деревьев – интересные лекции, интерактивные уроки, слайд-шоу, фильмы и еще куча разного материала, которым можно заинтересовать подростков. Мама была воодушевлена и готова к тяжелой работе квилетами, и это, возможно, подкупило местное самоуправление.