Хорошенько промыв вокруг окна, я сбросила ботинки и устроилась в позе лотоса, подперев голову ладонями и уставившись на покачивающиеся верхушки деревьев. Они являли собой терпение и стойкость под холодным стремительным ветром, которых мне так всегда не хватало. Я до сих пор не осознала, что нахожусь за много миль от старого города, в новом доме, практически посреди леса. И не представляла, что буду делать дальше, завтра, через неделю или месяц. А еще надеялась заснуть сегодня без сновидений, потому что воспоминания о кошмаре были отчетливыми, я могла представить мрачную картинку перед глазами и не хотела ее повторения. Атмосфера отчаяния и угнетенности пугала, а Форкс не обещал ничего повеселее. Выдохнув на стекло, провела кончиками пальцев и принялась рисовать дурацкие рожицы, изредка посматривая на деревья, пока не остановилась и не перебросила внимание на мельтешащую среди деревьев тень. По спине пробежали мурашки, потому что это напоминало ночной сон, только солнце еще не успело сбежать за горизонт и освещало округу багровыми оттенками. Приподнявшись, уткнулась носом в прохладную поверхность стекла и попыталась разглядеть, что же так отчаянно перебегало из одной стороны в другую, словно раз за разом наталкивалось на невидимую преграду (я, честно говоря, понадеялась, что там незаметный глазу электрический забор) или просто нервно бродило по одному пути, чего-то выжидая. От еще одного порыва ветра ветви качнулись в сторону, и я разглядела огромного, просто гигантского волка величиной с человеческий рост в холке. Мощные лапы, длинный хвост и необычная красно-коричневая шерсть просто выбили из колеи, потому что я никогда не видела настолько огромного лесного животного. Ладно, ладно, я видела лис, волков и прочую живность только в школьных учебниках или фильмах, единственным живым существом у меня была золотая рыбка Тоффи, которая потом умерла от ожирения. Но ведь все равно таких волков не бывает!
Он еще покрутился немного у кромки леса и, коротко провыв, хотя это было больше похоже на отчаянный лай перепуганного пса, исчез в кустах. Я поднялась на ноги и подскочила к окну, выходящему прямо на наше крыльцо. В доме напротив никто ничего не заметил, только мама выглянула наружу, покрутив головой и вернувшись обратно в гостиную. Все шло своим чередом, только у меня из головы никак не хотел пропадать этот бьющийся как в клетке волк. Может он отбился от стаи? Или это была мать, потерявшая своих волчат? Учитывая, как местный отзывался об индейцах, не удивлюсь, если они промышляют здесь и отловом каких-нибудь животных на убой. Что вообще происходит в этом городе?
Вздохнув, я отмыла последний кусок пола и спустилась на первый этаж, напоминая самой себе Человека-Паука, крадущегося мимо злодея. Пару раз нога предательски соскальзывала со ступеньки, и тогда я могла в считаные секунды превратиться в профессиональную балерину с идеальной растяжкой. Чертова лестница. Я порублю тебя на кусочки и отправлю в костер, который пожарит мне превосходный картофель или сосиски.
- Мам, ты слышала волчий вой? – позвала я, все же проехавшись своим хлебобулочным изделием в самый последний момент. Не больно, но довольно ощутимо и противно.
- Ох, надеюсь, здесь нет поблизости опасных зверей, - вздохнула мать, выглядывая из кухни, где приводила в порядок шкафчики и отмывала холодильник. – Продавец ничего не говорил о волках. Теперь я беспокоюсь, что выбрала далеко не самое безопасное место, как обещала, - пробормотала она расстроенно, приблизившись ко мне и заключив в объятия.
- Напротив нас живет шериф с дочерью. Думаю, если бы было слишком опасно, он тут никогда не поселился, правда ведь? – попыталась включить логику. Волк не смог пройти дальше, ступить на обитаемую землю, значит там было что-то отталкивающее, не позволяющее нарушить покой жителей. Я не особо умела в логическое мышление, но так хоть как-то можно оправдать то, что он побыстрее сбежал.
- Ты права, - улыбнулась мама, чмокнув меня в макушку и взъерошив волосы. – Тебе нужно принять ванну перед сном, а то похожа на чертика.
- Ой, даже чернее, чем обычно? – пошутила, пытаясь избавить ее от лишнего волнения. Не хотелось бы паниковать на новом месте, ворочаться с бока на бок и не спать всю ночь, просиживая у окна и дожидаясь нападения волков. Это не то, что я планировала, когда соглашалась сюда переехать. По списку у меня небольшая депрессия, хандра и старческое ворчание на пасмурную погоду, а не безотчетный страх и ожидание всего, что в голову взбредет.
- Осталось только распаковать матрасы и одежду, а уже завтра я займусь покупкой всего самого необходимого, - отсмеявшись, заявила мама, скрестив руки на груди.
- Белла - ну, дочь шерифа, - сказала, что у нее в резервации есть знакомые, которые смогут недорого помочь с ремонтом. Может, стоит разузнать? Деньги будут не лишними.
- Это замечательная новость. Завтра этим и займешься.
- Эээ, что? – я сконфуженно покосилась на маму из-под челки. Снова говорить с незнакомыми людьми и договариваться о таком важном деле? Лучше сожгите меня на костре как еретичку, отказывающуюся помогать матери. Или дайте в руки тряпку, отдраю домик до сверкающей чистоты, только не отправляйте в неизвестное место и не заставляйте ковырять в себе палочкой экстраверта, пытаясь его разбудить от вечного сна. – Может, у тебя лучше получится? Ты ведь преподаватель, умеешь убеждать…
- О, нет, милая. Помнишь, о чем мы говорили? Тебе пора перестать вести отшельнический образ жизни и завести друзей.
- А как же россказни таксиста об индейцах?
- Дорогая, это всего лишь россказни, - в моей излюбленной манере закатила глаза мама. Она была веселой, оптимистичной, но иногда из нее точно также лились сарказм, скептицизм и нелюбовь ко всему, что шевелится и моргает. Этим мы были похожи.- В преподавательском составе школы квилетов работает давняя знакомая моей матери и твоей покойной бабушки. Стала бы она приглашать меня, зная о промысле своих соплеменников? Это просто глупые предрассудки, - отмахнулась мама, доставая из сумки банные принадлежности и подталкивая меня в сторону ванной комнаты. – От частых переживаний морщины появляются, булочка.
- Не надо называть меня булочкой, - вскрикнула в панике. Дурацкое детское прозвище, которое вызывало нервную чесотку и желание забиться под плинтус до сих пор.
Хвала всему зеленому и мохнатому, здесь все было нормальным, не кишело пауками и не плевалось сточными водами. На радостях я вылила столько геля для душа, что чуть не оказалась погребена под слоями пены, проникающей даже через створки кабины. Наевшись вкусной искусственной клубники, замоталась в просторный халат и вернулась к веселому преодолению лестницы под довольное пение мамы, расстилавшей себе матрас в отдельной комнате. Я поборола в себе желание попросить маму поспать эту ночь со мной. Взрослая девочка, пора отвыкать, мне уже исполнилось восемнадцать, в рюкзаке лежит паспорт. Мама на это намекала, когда попросила самой поговорить с кем-нибудь в квилетской деревне, и я должна выполнить, чтобы перестать паниковать по каждому поводу. Неуклюже плюхнувшись на свою лежанку, я уставилась в белоснежный потолок и представила звездное небо. Говорят, так можно было успокоить нервы, но я перебила себе весь сон, пытаясь распознать созвездия и определяя только заднюю часть козерога или свиньи. Познаний в астрономии у меня было ровно столько же, сколько и логики.
В доме стало тихо, за то время, пока я плескалась в душе и переодевалась, уже успело стемнеть, слишком резко для лета. За окном мерно шумела листва и гудел усилившийся ветер, предвещающий если не хороший ливень, то как минимум мелкий дождь. Здесь было необычайно тепло и удобно, даже не понадобилась кровать, потому я завернулась в одеяло и прикрыла глаза, немного волнуясь перед завтрашним днем. Новая жизнь, все дела. Может и правда стоило хотя бы подружиться с Беллой, чтобы не чувствовать себя потерянным зайчишкой в городе? Хотя этот ее парень с идеальной внешностью, которую не всегда на обложках журналов встретишь, сильно напрягал. Он был похож на хищника, на росянку, красивую снаружи, завлекающую зазевавшихся мушек, и опасную внутри, готовую уничтожить в считанные секунды.
…В эту ночь мне снова снился кошмар, наполненный отчаянием, запахом крови и синхронным волчьим воем, прерывающимся жутким рычанием со всех сторон.