— Яд исказил его, ваша светлость. Вид неприятный.
— Сделай это, Ахерн. Я должна увидеть сама.
Он вздохнул и убрал покрывало. Безликий труп был в алой пене, над черной плотью гудели мухи. Труп был неподвижен, как кусок мяса на холодной земле. Я зажала нос рукой. Ахерн нервно расхаживал рядом.
— Миледи, король и его свита поедут в Дифед через час. Если нас ждут пикты, мне нужно подготовить людей.
— Пара минут, Ахерн. И ты приступишь к работе.
В хаосе прошлой ночи нападение пиктов на Дифед показалось далекой угрозой. Убийца был в моем замке. Я поежилась, стараясь не думать об ужасах, что могли произойти ночью.
Я обошла гниющее тело и попыталась различить одежду. Простая шерсть и кожа, ничего необычного для путника. Лук был как у иностранца, но любой мог использовать иностранное оружие, если где-то добыл его. Я вздохнула. Этот мертвец только вызывал вопросы.
Я хмуро смотрела на него. Кто ты, мерзавец? Кто заплатил тебе? И зачем им вредить моему сыну?
В голову ничего не приходило. Просто повторялось мантрой в голове: мертв, мертв, мертв. Я была рада, что этот незнакомец мертв. Он пришел убить моего сына и, может, меня. Он думал, что вместо этого я буду смотреть на его труп? Я кивнула Ахерну, который скрыл труп покрывалом.
Только рука мертвеца торчала из-под простыни. Странные лиловые следы были за левой ладони и запястье. Мне стало почему-то не по себе. Это все же была мертвая рука.
Я прошла за Ахерном по лестнице. В подземелье замка было видно слои его обитателей по архитектуре. Это напоминало кольца дерева.
Большие камни отмечали период старых племен, арки и акведуки — римлян, иконы святых от первых священников. Много камней было восстановлено, усилено балками, люди постарались за последние годы. Хотя нам не хватало знаний древних о строении, наши кузнецы и каменщики все еще умели сохранять чудеса зданий. Немного мудрости нужно будет передать детям. Саксы и варвары украли у нас достаточно наследия за века.
Во дворе мы с Ахерном разделились. Он пошел к стражам. Лучники готовили оружие и набивали сумки припасами. Мужа не было видно, но я знала, что он готовится к пути. Мне вдруг захотелось обнять Артагана, вдохнуть запах его кожи, провести руками по его черным спутанным волосам. Он скоро поедет рисковать, как уже много раз до этого. Но я никак не могла привыкнуть.
Каррик и Боуэн во дворе обступили Ахерна, говорили тихо, и я не могла различить слова. Ахерн поджал губы, кивая, слушая их внимательно. Воины похлопали его по плечам, прошли к лучникам мужа, что собирались к ворот. Я услышала голос сэра Боуэна:
— Обдумайте это, сэр Ахерн.
Я посмотрела на брата, сохранила голос бесстрастным и тихим.
— О чем он?
— Ни о чем, — проворчал Ахерн. — Эти два рыцаря хорошие, но переживают, что на троне отца будет не человек Дифеда.
Я вскинула бровь. Эти дифедцы предпочли бы Ахерна на троне, ведь он был последним живым сыном нашего отца. Но Ахерн такого не хотел. Править другим королевством, может, против меня и моего мужа? Он всегда был верен мне. Он не пожелал бы другого, да?
Я решила не спрашивать, прогнала странные мысли из головы. Ахерн увидел, как двое солдат неправильно пристегивают спальные мешки, и ушел ругать их. Солдат-ветеран. Я одобрительно нахмурилась.
Я покинула двор, полный солдат, и ушла в крепость. Я поднялась по лестнице и медленно открыла дверь комнаты с охотничьими соколами. Я прошла внутрь, стараясь не потревожить спящих на насестах птиц. Подавив зевок, я протерла глаза. Бессонная ночь слежки за сыном не помогла телу, но ответы мне нужны были больше отдыха. Ответы мог предоставить только мертвец в подземелье.
Одинокий сокол в конце ряда позвал меня. Я улыбнулась птице, она смотрела на меня черным глазом. Ее перья были со следами ночной атаки, но в остальном она выглядела красиво, как всегда. Я надела кожаную перчатку и нежно погладила ее голову.
— Спасибо, Вивиан. Я назвала тебя в честь матери, и ты оказалась мудрой, заботливой и смелой, как она.
Вивиан ответила, склонила голову и смотрела на меня. Словно понимала. Может, я обманывала себя. Я много часов охотилась с любимой птицей, и порой казалось, что у нас один разум. Но как могла птица или другой зверь понимать речь человека? И все же я была в долгу перед ней за свою жизнь и жизнь моего ребенка.
Она сжала мою ладонь в перчатке внушительными когтями. Я улыбнулась, заметив, какие у нее длинные и изогнутые когти, которые много раз ловили добычу в лесу.