Олвен дышала быстро и тяжело, пришла в себя. Может, мои слова вбили в нее разум. Или она не хотела, чтобы я видела ее растерянной. Я сжала кулаки, чтобы они не дрожали. Я тоже хотела реветь, как медведица, защищающая дитя, но разве это поможет? Мы были в шахматах жизни и смерти, и я не хотела снова оказаться пешкой. Нужна была ясная голова.
Ровена вернулась, юбка топорщилась. Она кивнула мне. Хорошо. Материалы она получила. Я сжала плечи Олвен.
— Я отдаю жизнь сына тебе, как ты часто оставляла своего мне.
— Куда ты?
— Не важно, я быстро вернусь. Доверься мне, Олвен.
Она сглотнула, окинула меня взглядом. Мы были соперницами чаще, чем в союзе. Мы правили королевствами-соперниками, боролись с саксами и любили одного мужчину. Но жизни детей сегодня зависели от нашего доверия. Она должна была понимать. Олвен выпрямилась.
— Я присмотрю за детьми и буду охранять их жизнью. Даю слово. Но, Бранвен, сделай то, что задумала, быстро. И лучше бы это сработало.
Я подавила хмурый вид, губы скривились. Но мы достигли компромисса. Она лучше побежала бы к Гриффису за защитой, хотя он не мог уберечь нас в стенах своего замка. Но мои лучники были здесь, они были верными.
Но как убийца прошел мимо них? И почему только оставил нож? Чья там была кровь? Убийцы обычно не оставляли предупреждение. Если это не был Морган, восставший из могилы. Может, он просто хотел запугать нас, а потом перерезать глотки. Дрожь побежала по спине.
Все во мне хотело бежать в спальню, обнять Гэвина, но я боялась, что тогда не найду смелости отпустить. Я заглянула в комнату, он играл с детьми, не зная об опасности. Спи сладко, милый. Мама не даст ничему навредить тебе. Обещаю.
Я стиснула зубы и пошла по темной лестнице с Ровеной. Мои зеленые лучники были у входа в башню, их луки блестели, готовые к бою. Если кто-то вернется в башню этой ночью, он ощутит стрелы воинов Кантрефа на вкус.
Мы с Ровеной крались по темным коридорам замка, почти все уже спали. Звучали сверчки, луна показалась из-за облаков. Ровена дала мне сверток вещей. Я надела темную накидку, какую носила бы монахиня. Я скрыла капюшоном лицо, и Ровена шепнула:
— Миледи, еще не поздно вернуться.
— Ты поговорила с Уной?
— Да, — она нахмурилась. — Она ждет нас.
— Хорошо. Нужно сделать это, Ровена. Все зависит от этого.
Ровена открыла рот, чтобы заговорить снова, но перед нами возвышался монастырь. Дюжина стражей в красном стояла у входа. Арка вела к гробницам ниже церкви, к могиле Моргана.
Уна появилась рядом, тихая, как призрак. Она дала мне и Ровене веревки, чтобы обвязать пояс. Ее голос было едва слышно:
— Я буду говорить. Не поднимайте головы. Вы должны быть послушными и скромными.
Даже в тенях я увидела, как напряглись плечи Ровены. Она не хотела слушаться Уну, но времени на споры не было. Мы пошли за Уной к страже. Они шутили и передавали кружку, когда мы подошли. Они притихли, мы замерли перед церковью. Главный страж поднял руку перед Уной.
— Закрыто, сестра. Никто не входит. Приказ короля.
Уна попыталась обойти его.
— Я была там час назад на вечерне. У меня еще есть работа.
— Работа? — завопил страж. — В такое время?
— Божья работа, глупый человек! Отойди.
Страж помрачнел.
— Запрещено.
Уна сжала крестик, мрачно посмотрела на стража, недовольно направив на него палец. Он вздрогнул, словно ее ноготь был острием ножа.
— Мы молимся за души ушедших. Души, что, как и твоя, всю жизнь проливали кровь, а теперь хотят покинуть чистилище и подняться в рай. Подумай, солдат. Когда ты умрешь и будешь стоять перед вечным наказанием, молитвы таких, как мы, могут спасти тебя.
Страж сглотнул. Его товарищи тоже посерьезнели, отложили кружку вина. Они опустили взгляды. Все воины убивали людей ради короля и страны, но они боялись огня, о котором говорили священники.
Я скривилась от мысли о такой загробной жизни. Это было слишком жестоко, чтобы не быть выдумкой священников, но люди верили, как и эти стражи. Я предпочитала думать о прощении Бога и обещании рая. Может, Аннвин была права, и души перерождаются и растут, учатся с каждой жизнью.
Но я тряхнула головой. Не время для таких мыслей о жизни и смерти. Есть дело.
Главный страж поманил нас. Он разглядывал нас, мы прятали лица за капюшонами. Если они узнают меня, всему конец. Глупо, не стоило идти. Но я должна была увидеть, кто в гробнице. Это было моим решением.
Страж окинул меня взглядом и пропустил. Я выдохнула с облегчением. Главный страж крикнул нам, когда мы ушли во тьму.