Хотя прошли месяцы, казалось, я только вчера лежала в сильных руках Артагана в нашей спальне в Аранроде. Наш сын лежал в кроватке, теплый и здоровый. Куда все это пропало? Если бы я знала, какой хорошей была моя жизнь, я бы сильнее ценила такие моменты счастья, как драгоценные камни в сердце. Боже, если мы с сыном выживем, я больше никогда не поеду дальше дня пути из Аранрода. Если королевство не потребует обратного.
Гудение прекратилось, лес замер. Как затишье перед бурей. Никто в крепости не говорил.
Одинокий всадник выехал из леса. Он остановил коня, помахал боевым топориком над головой, светлая борода летела за ним. Всадник, явно сакс, поскакал вокруг стен, крича на своем языке.
— Что он делает?
Кто-то прошел за Гриффисом и мной, голос был низким и хриплым:
— Это послание саксов, — сказал Ахерн. — Он кричит каждый день, обещает смерть всем валлийцам в Кэрвенте, если они не сдадутся.
Я обернулась и увидела Ахерна, прижавшегося к колонне к ступеней. Я нахмурилась, его глаз был красным, грудь вздымалась от подъема по лестнице. Я поймала его руками.
— Тебе нужно отдыхать, брат.
Ахерн отмахнулся, но я придерживала его за локоть. Мы выглядели смешно — один без глаза, другая размером с котел. Гриффис склонился к Ахерну.
— Уверен, что он говорит это? И зачем повторять это каждый день?
— Я потерял глаз из-за саксов, я бился с ними долго, чтобы узнавать проклятия варваров, — ответил Ахерн. — И почему… почему саксы вообще творят зло?
Всадник саксов обошел замок, потрясая топором, вопя на стражей на стенах. Он был смелым, хоть и глупым. Местный атаман, наверное. Военачальник саксов должен был выглядеть храбро, чтобы удерживать людей. Его воины, наверное, смотрели из леса, точили лезвия в тени. Я вскинула брови.
— Ахерн, когда саксы начали это? В какой день?
Брат почесал голову
— Вскоре после моего прибытия, в день, когда гарнизон слег от болезни.
— Уверен?
— Конечно, иначе бы я не говорил.
Я улыбнулась брату, нехватка сна не улучшала характер брата. Я побежала к Гриффису, глядя на лес.
— Странно, не думаете? В день, когда ударила чума, саксы начали насмешки.
— Ваш страж прав, моя королева. У саксов нет объяснений действиям.
Гриффис скалился, глядя на Ахерна. Он изгнал Ахерна из Кэрвента за попытку кражи из могилы Моргана, и он не был рад моему брату. Но я сделала так же, и Гриффис так ко мне не относился. Но я и не считала себя экспертом в понимании мужчин.
Особенно таких упрямых мужчин. Даже у саксов были причины, хоть они и казались нам странными. Я поняла это в день помолвки, когда саксы попытались украсть меня. Я старалась не недооценивать их с тех пор. Я попыталась привлечь внимание Гриффиса к проблеме.
— И все же странно, что саксы отступили в лес и выходят по одному.
— Может, закрылись от лучников? — ответил Гриффис.
Я покачала головой.
— От воинов Свободного Кантрефа, возможно, но Южный Уэльс предпочитает меч и близкий бой. Саксы это знают. Они не отступали бы в лес зря.
— Думаете, они боятся подходить из-за чумы?
— Я думаю, у них чума. И, как и мы, они уже не могут воевать.
Гриффис и Ахерн переглянулись. Король убрал руки за спину.
— Вот так вывод, королева Бранвен. Но мы не можем так легко расслабиться.
Я вздохнула. Толстый король как всегда осторожничал. Он хорошо защищался с этим, но не был агрессивным на поле боя. Мой муж не сидел бы за высокими стенами. Он бы вытащил саксов из леса, даже если бы пришлось делать это своими руками. Я скрестила руки, отказываясь слушать недоверие Гриффиса.
— Тогда я поведу группу в лес и докажу.
Рот Гриффиса открылся. Ахерн чуть не рухнул с лестницы. Солдаты шептались, а Гриффис погрозил мне пальцем.
— Но вы женщина… с ребенком! Шутите?
— Если ваши люди боятся идти туда, куда осмелится ступить беременная женщина, оставайтесь за стенами.
Я развернулась и пошла во двор, лучники шли за мной. Мои ладони дрожали, но я держала спину прямой, а поведение — уверенным. Я действовала опасно, пыталась пристыдить Гриффиса, но не оскорбить так, чтобы попасть в подземелье. Он должен был понять, что саксы уже не угрожают нам. Так я смогу надеяться на его помощь против пиктов и короля Яго.
Много опасностей скрывалось за каждым принятым и не принятым решением. Может, лучше было рискнуть смертью от чумы, чем от рук варваров. Но королева не могла сидеть в безопасности. Порой ей нужно было рисковать всем, чтобы сохранить дорогое.